Читать книгу Анжелика в Квебеке - Анн Голон - Страница 7

Время от времени Анжелика и маркиз де Вильдавре невольно поворачивали голову, глядя в сторону устья реки Сен-Шарль, туда, где скрылись шлюпки с матросами, которыми командовал граф де Пейрак. Легкий туман по-прежнему мешал видеть, что там происходит.

– Чего мы ждем? – спросила Анжелика.

– Сигнала, который он обещал нам дать. Но возможно, пока он считает, что туман еще слишком густ.

Почти в этот же самый момент туман, скрывавший очертания берега, начал мало-помалу рассеиваться, и в устье реки стал виден корабль, севший на мель.

– Что это за судно?

– Это «Иоанн Креститель», старая посудина, которую мы не раз выручали, пока поднимались вверх по реке. Мы раз за разом давали ей шанс еще поплавать, но она находится в слишком плачевном состоянии, и вчера вечером, почти добравшись до места назначения, застряла в устье реки Сен-Шарль, и теперь перекрывает путь. Но этот инцидент нам на руку. Наши яхты «Ларошелец» и «Монт Дезер» пришли на выручку ее промокшим пассажирам и взяли их на борт, а среди них оказался королевский посланник господин де Бардань и его офицеры. Так что вместе с интендантом Карлоном и бароном д’Арребу у господина де Пейрака сейчас полно заложников. Но он этим не воспользуется. Я восхищаюсь его политической мудростью. Когда «Иоанн Креститель» сел на мель, у него появился предлог заняться спасением потерпевших кораблекрушение. И когда он явится в Квебек, в его свите будут почетные гости, которых он спас из вод реки, и среди них – посланник короля Франции.

Тем временем к Анжелике стремительно подошел молодой человек с длинными волосами, перехваченными на индейский манер повязкой, расшитой жемчугом, в замшевой куртке, отделанной развевающейся на ветру бахромой. Он был выше ее на целую голову. К груди он с торжественным видом волхва, принесшего дары Младенцу Христу, прижимал черепаховую, инкрустированную золотом шкатулку.

– Анн-Франсуа! – вскричал Вильдавре. – Что вы тут делаете, друг мой?

– Господин де Пейрак поручил мне сопровождать госпожу де Пейрак, – отвечал юноша, выпрямившись во весь рост, однако Вильдавре больше не дал ему сказать ни слова.

– Как! СОПРОВОЖДАТЬ ее? Но это Я должен ее сопровождать, – запротестовал маркиз, прижав руку к сердцу.

– Двое защитников? Не слишком ли это много?

– Что за вздор! Я вполне способен защитить ее и один. Вы, несомненно, лжете. Никто вам ничего не поручал. К тому же ваши индейские лохмотья совершенно не сочетаются с туалетом графини. Это просто возмутительно!

– Мне поручено нести несессер госпожи де Пейрак.

– В подобном одеянии? Что за маскарад! Вы даже не смогли одеться, как подобает человеку вашего звания, однако претендуете на то, чтобы служить камергером при самой прекрасной женщине на свете. Ничего не выйдет, молокосос!

– Сигнал! – вскричала Анжелика, которая только что увидела, как в небо поднялась ракета и, погаснув, упала.

– Сигнал! – повторил Вильдавре. – Это для нас. – И, осознав важность момента, тотчас же позабыл о ссоре. – Садимся в шлюпку. Идемте, Анжелика. Пажи, вы готовы? Придерживайте плащ вот так. Ну вот… А что до тебя, Анн-Франсуа, то отодвинься подальше и не вздумай посягать на мое законное место, не то я сверну тебе шею.

Приосанившись, маркиз де Вильдавре взял Анжелику за руку и поднял ее так высоко, словно ему предстояло танцевать павану в королевском дворце под взглядами придворных. Так они пересекли верхнюю палубу и подошли к трапу.

Внизу на волнах качалась шлюпка. Памятуя о широких фижмах и накидке Анжелики, к борту корабля приладили деревянные сходни с поручнями из каната, чтобы ей было удобно спускаться.

Сначала в шлюпку отправили обоих пажей. Затем шевалье де Вовенар, извинившись за то, что опередил даму, подал Анжелике руку, чтобы помочь ей занять свое место. Корабль слегка качало, платье и накидка цеплялись за поручни, и Анжелика была рада, что может опереться на крепкую руку акадийского сеньора. Ее согревала мысль о том, что она окружена канадскими и акадийскими друзьями, которые не боятся на виду у всех выказывать ей свое уважение и приязнь.

Она предпочла стоять, так как пышный туалет стеснял ее движения; впрочем, шлюпка была широкой, а воды реки достаточно спокойными.

Она возблагодарила небо за то, что погода стояла тихая. Все было бы намного хуже, если бы сейчас шел сильный дождь или снег и если бы дул шквалистый ветер, поднимая большие волны. Под этим ясным небосводом все было спокойно, словно сама природа хотела еще более усилить совершенство момента прибытия Анжелики в Квебек и впечатление, которое она произведет на его жителей. Посмотрев вверх, она увидела стаю летящих диких гусей. Выделяясь на фоне неба, они летели клином, вытянув шею и пронзительно крича. В этих криках Анжелике послышался обращенный к ней зов или приветствие, и она решила, что гуси – это добрый знак.

Но тотчас же ей вспомнился приглушенный голос, который шептал:

«Я научилась ненавидеть море, потому что вы его любите, и перелетных птиц, потому что вы находите их красивыми…»

От этих безумных, полных ненависти слов, произнесенных когда-то Амбруазиной, этим демоном в женском обличье,[1] в сердце Анжелики прокрался страх. Она вздрогнула. Надо помнить, что где-то у нее есть враги, которые не сложили оружия.

Неужели даже мертвая, эта женщина, посланная адом, чтобы погубить Анжелику, может преследовать ее, принося несчастья?

Господин де Вильдавре вслед за Анжеликой спустился по ходящему ходуном трапу и занял место на одной из скамей шлюпки. Садясь, он поднял полы своего сюртука, украшенного вышивкой, галунами и сутажом, – словом, настоящего шедевра портновского искусства.

Гребцы подняли свои тяжелые весла. Как и весь экипаж, они были одеты в белое с голубым и золотом, а за пояс у каждого был заткнут пистолет. В соседней шлюпке, которая должна была следовать за ними, дополняя охрану, сидели шестеро матросов, вооруженных мушкетами.

Анжелика, стоя на носу шлюпки, смотрела на Квебек. Теперь ей не терпелось начать действовать, завоевывать новых друзей, испытывать силу своих чар на тех, кто был настроен против нее.

И именно она первой увидела, как на вершине горы Рок, за оградой форта, расцвело большое облако белого дыма.

– Тревога! – закричала она.

До них донесся глухой взрыв. И одновременно случилось немыслимое, ужасное – где-то совсем рядом просвистело ядро. Раздался треск ломаемого дерева, и все сидящие в шлюпке ощутили страшный толчок. У носа «Голдсборо» как по волшебству на невообразимую высоту поднялся огромный водяной столб и, шумя, точно летний ливень, низвергся обратно в реку. Ударная волна сорвала с трапа юного Анна-Франсуа, и он, пролетев над головами тех, кто уже сел в шлюпку, упал где-то совсем рядом, по-прежнему прижимая к груди черепаховую шкатулку с золотой инкрустацией.