Читать книгу Анжелика в Квебеке - Анн Голон - Страница 5

Ей стало холодно, как только она вышла на верхнюю палубу. Здесь стоял невообразимый шум. Гам голосов матросов, взбудораженных последними приготовлениями к высадке на берег, смешивался с гвалтом, который доносился из города и усиливался эхом, отражавшимся от береговых утесов.

Почему в салоне «Голдсборо» ей казалось, будто снаружи царит тишина?

Из города неслись звон колоколов и крики людей, сливающиеся в немыслимый гул, похожий на дыхание моря в приложенной к уху раковине.

Ниже по течению реки по-прежнему плыл туман, скрывавший часть берега, но все равно было видно, что вокруг, на рейде гавани, стоит множество самых разнообразных судов: рыбацкие лодки, индейские каноэ из дерева или коры и даже плоты, сделанные из перевязанных веревками бревен с временными гребями, заменяющими потерянные во время бури или аварии рулевые весла, на таких реку переплывали смельчаки, не имеющие доступа к другим способам перевозки.

Жоффрей де Пейрак вел Анжелику по верхней палубе. Он держал ее за руку. Ей вдруг пришло в голову, что ему, должно быть, пришлось сделать над собою немалое усилие, чтобы поручить ей эту миссию, во время которой она будет подвергаться опасности вдали от него.

Метрдотель поставил перед ними большой поднос, уставленный серебряными и хрустальными кубками, в которых был ром и тот прозрачный и душистый хмельной напиток, который граф де Пейрак покупал в низовьях реки Святого Лаврентия в Новой Голландии, где колонисты делали его из ягод можжевельника.

– На посошок, – объяснил Жоффрей де Пейрак. – Пусть выпьет каждый из моих боевых товарищей, начиная с юнги и кончая вами, моя дорогая, самой прекрасной посланницей на берегах Америки.

– Я бы предпочла сейчас стакан воды, – сказала Анжелика, обнаружив, что у нее пересохло горло и она не может произнести и двух слов.

Ей тут же принесли воды. Она жадно ее выпила и со вздохом сказала:

– Мне уже лучше. Что вы хотите, я стала похожа на индейцев. Теперь только ключевая вода возвращает мне силы.

По взгляду Жоффрея де Пейрака она поняла, что сейчас ему безумно хочется заключить ее в объятия и покрыть поцелуями.

– Как же вы прекрасны! Уверен, это будет триумф. Никто не станет стрелять в женщину, которая явилась как королева в своем самом лучшем уборе. Вначале они станут во всех подробностях разглядывать ваш туалет, драгоценности, вашу прическу, и… партия будет выиграна! Представление будет развиваться, как мы и задумали. Ничто не сможет его прервать. В этой маленькой столице Новой Франции выбор истинно интересных развлечений куда как ограничен.

– Я тоже радуюсь, – сказала Анжелика. – Игра будет трудной, но я более не боюсь.

– Ну да, конечно! Страх – это мой удел, – скорчив гримасу, сказал граф и одним глотком осушил кубок рома.

Она поняла, что, посылая ее под огонь, он изрядно за нее тревожится. Однако он явно не сомневался в ее успехе.

Затем он надел на свои густые, развеваемые ветром волосы черную фетровую шляпу с белым плюмажем, прикрепленным бриллиантовой пряжкой, и натянул кожаные перчатки с крагами, отделанными кружевами.

– Сейчас я покину вас, сударыня, и начну обходной маневр, о котором я вам говорил. Благодаря туману, который закрывает устье реки Сен-Шарль, я высажусь на берег, пройдя вдоль него, достигну предместий Нижнего города и вскоре присоединюсь к вам в порту под звуки флейт, барабанов и труб. О детях не беспокойтесь – они в безопасности на борту «Ларошельца». Он крейсирует вдали от берега и не приблизится к нему, пока основная часть наших войск не высадится на берег. Он сигналом оповестит «Голдсборо» о том, что маневр завершен, и в ту же минуту вы сядете в почетную шлюпку, которая доставит вас в Квебек.

Пока они разговаривали, их глаза продолжали спрашивать и отвечать и их сердца вели безмолвный диалог.

– Я тебя люблю… ты со мной… ты прекрасна…

– Я тебя люблю… ты со мной, и я чувствую себя красивой и более сильной…

– А в чем наш выигрыш? – прошептала она. – Какова ставка во всей этой игре, какова цель всего этого риска? В чем он состоит? Вынудить короля Франции обойтись с нами по справедливости? Или же взбунтовать против него его здешних подданных? Это безумие, это неосуществимо. Мы боремся и бьемся, но скажите мне, господин граф, в чем смысл всех наших усилий?

– В том же, что и для всех! – весело отвечал он. – Жить и побеждать на этой проклятой земле, на которой есть так много чудесного. Жить как можно лучше. Бороться, чтобы жить. Не щадя сил, но насколько возможно избегая кровопролития и жестокости. Разумеется, если нас примут в Новой Франции, это будет совершенно незаконно. Но надвигается зима. В течение нескольких месяцев с Францией не будет никакой связи. Мы сильны, и у нас миролюбивые намерения. Моя переписка с Фронтенаком приносит свои плоды.

– Но у вас ведь есть в городе еще один союзник, помните, вы мне говорили?

– Тише! Чем меньше о нем знают, тем лучше. Но мало-помалу все раскроется. Пока достаточно и того, что губернатор открыто выступает на нашей стороне. Он рискует навлечь на себя гнев короля, и не исключено, что в один прекрасный день король отправит его в отставку. А каково отношение короля к нам? Мы пока этого не знаем.

А пока мы ждем нашего выигрыша, пусть даже и скромного, что может быть лучше для нас, изгнанников и бродяг, чем провести зиму в Квебеке, на французской территории, среди друзей? Что может быть чудеснее?