Читать книгу Анжелика в Квебеке - Анн Голон - Страница 6

Он ушел, поцеловав ей руку.

– Не беспокойтесь обо мне, – сказал он. – Речь идет о ВАС, о ВАШЕМ триумфе, Маркиза Ангелов.

Услышав этот свой давний титул – Маркиза Ангелов, она рассмеялась. Это было тайное прозвище, которое ей дали бандиты и нищие в парижском Дворе Чудес. Он узнал его на днях, из ее письма к Дегре. Услышав это имя из уст Жоффрея, она удивилась и обрадовалась.

Маркиза Ангелов!

Глядя на город, который издали напоминал какой-нибудь маленький французский городок в Нормандии или Бретани, она чувствовала, как прошлое сливается с настоящим.

Игра началась. Мало-помалу все занимали свои места. На верхней палубе, в коридоре, Анжелика ждала маркиза Вильдавре.

Вблизи Квебека стоял только их флот. Пять кораблей – на каждой палубе и даже вокруг марсов леерное ограждение, украшенное алым с золотом фризом, с портами, в которых виднелись черные жерла пушек.

Город был для этого флота легкой мишенью. Приближающаяся зима загнала и город, и флот в ловушку. Отныне никто не мог вмешаться в их противостояние. Оба они оказались пленниками бескрайнего Американского континента: французы из Квебека и французы, которыми командовал Пейрак.

Перед флотом графа на берегу возвышался похожий на чеканное, сверкающее украшение Квебек с его высокими белыми домами, теснящими друг друга и взбирающимися до самой вершины горы Рок посреди города.

То было нагромождение островерхих, ощетинившихся квадратными трубами крыш, диковинное скопление строений из камня, дерева и самана, которые располагались друг над другом наподобие карточного домика.

Широкие пространства, засаженные деревьями, – парки или фруктовые сады – террасы, городские стены, склоны и местами отвесные скалы утеса – все это находилось на разной высоте и соединено лестницами, узкими тропинками и едва заметной, похожей на приставную лесенку дорогой.

На самой вершине располагались собор, резиденция епископа, семинария, иезуитский коллеж, монастырь урсулинок, больница и замок Сен-Луи, венчая город подобием короны, зубцами которой были искусно украшенные колокольни и колоколенки, рядом с которыми торчали островерхие кресты.

В этом городе, затерянном на краю земли, было что-то совершенно необычное. Он походил на гигантское приношение Богу.

То там, то сям – на краю плато, на мысу, на уступе – виднелись три или четыре маленькие ветряные мельницы, придавая общему ансамблю вид бесхитростный и безыскусный.

Над мысом Диамант одиноко вырисовывался силуэт большого деревянного креста.

Маркиз де Вильдавре возник перед Анжеликой, точно нечистый дух, вырядившийся в княжеские одежды.

– Не хотите ли посмотреть в мою подзорную трубу? – спросил он и, повернувшись к ней спиной, добавил: – Как вы находите мой костюм? Не правда ли, он великолепен?

– Вы выглядите превосходно. Но я тоже жду от вас комплиментов – комплиментов моему платью. Вы мне ничего о нем не сказали.

– В самом деле! Вы восхитительны… у меня иссякли слова. Мне нет прощения, но я так взволнован, так рад, что буду вас сопровождать. Вот увидите – вас встретят овациями. Только взгляните на эту толпу. Эти люди знают, что скоро увидят вас, и уже не могут сдержать возбуждения.

И правда, даже невооруженным глазом было видно, что весь город кишит людьми, словно потревоженный муравейник.

Анжелика взяла у маркиза подзорную трубу, настроила ее и увидела в окуляре пристань, темную от запрудившего ее народа, и на переднем плане – офицеров в нарядной парадной форме и расфуфыренных дам с веерами в руках.

Их ждали и притом готовы были принять со всеми почестями, подобающими дорогим гостям, а никак не врагам или презренным, подозрительным иностранцам.

Анжелика была поражена. Она давно уже не видела такого скопления народа, причем сплошь французов.

– Они выглядят довольными.

– Они в восторге. Можете мне поверить.

– А как поведет себя военный комендант господин де Кастель-Морг? – осведомилась она.

– Он смирился. Губернатор взял с него слово, что он ничего против вас не предпримет. Вот, я вижу его в свою подзорную трубу – он стоит рядом с господином де Фронтенаком. Он едва сдерживает досаду, но молчит.

– А… отец д’Оржеваль? Вы его видите?

Среди собравшихся выделялось множество черных сутан. Вильдавре внимательно их рассмотрел, после чего покачал головой:

– Я его не вижу. Должно быть, он пока выжидает.

Вильдавре продолжал разглядывать толпу на пристани в свою подзорную трубу.

Внезапно он топнул ногой:

– А, вот он! Вот он! Я знал, я вам говорил! Посмотрите туда, направо, он стоит рядом с группой офицеров. Я его вижу, вижу! Вон тот священник в черном. Помните, я вам говорил, что он доберется сюда раньше меня и будет ждать меня на молу.

– Кто? Отец д’Оржеваль?

– Да нет, что вы! Мой духовник! – торжествующе объявил маркиз. – Вы должны его помнить. Это господин Дажнэ, который был со мною в Голдсборо, но отказался плыть на корабле и сказал, что доберется до Квебека по суше. Ах, я же говорил вам, что он способен добраться сюда раньше меня. Ха-ха! Вот что Акадия делает с сорокалетним священником парижской церкви Сен-Сюльпис, закисшим среди своих книг и молитв, – он превращается в лесного бродягу с каноэ за спиной. Как я вам уже говорил, эта земля превращает людей в безумцев.

Анжелика еще раз взяла у маркиза подзорную трубу и в конце концов разглядела важного длинноносого священника, которого мельком видела в Голдсборо. Никаких сомнений – это действительно был он. Он дожидался своего покровителя, стоя с благочестивым видом на краю пристани, и трудно было себе представить, что этот человек, всегда серьезный и важный, пешком преодолел почти триста лье по лесистой опасной местности.

Квебек походил сейчас на дерево, увешанное плодами. Не было ни одного окна, откуда не выглядывала бы чья-нибудь голова. Повсюду – на площадях, в парках и садах – толпился народ. На крепостных стенах сидело множество людей. Все места, откуда можно было видеть происходящее на пристани, были давно заняты. За малыми фортами Верхнего города простиралось широкое зеленое плато, которое теперь кишело народом, отчего оно приобрело рыжеватый оттенок. Это были индейцы, союзники и друзья Франции.

Вильдавре, отойдя в сторону, крикнул Анжелике:

– Само собой, я предоставлю в ваше распоряжение мой портшез, чтобы вы могли добраться до собора, на торжественную мессу. Мой портшез чуть ли не единственный в Квебеке и, во всяком случае, самый комфортабельный.

Снова подойдя к ней, он добавил:

– Ничего не бойтесь, под моей защитой вы неприкосновенны… Вот увидите.

Да, ему и в голову не приходило, что их могут встретить пушечными ядрами.

И он снова удалился, прокладывая себе дорогу среди снующих по палубе «Голдсборо» людей. Матросы выглядели великолепно, одетые в форму из белого полотна с голубыми с золотом кушаками и голубыми с золотыми кисточками шапками. Многие находились на вантах и сидели на реях, готовые в случае тревоги тотчас поднять паруса. Хотя они и были сегодня при параде, нельзя было забывать, что в любой момент мог быть дан сигнал тревоги.

Вильдавре, перегнувшись через фальшборт, к снующим вокруг баркам и лодкам, громко приветствовал своих знакомых.

К Анжелике подошли Нильс Эббиэл, светловолосый парнишка-швед, и негритенок Тимоти. На них были красные суконные сюртуки с отделанными вышивкой лацканами, белые чулки и башмаки, украшенные атласными бантами, скрепленными серебряными пряжками. Оба мальчика были страшно горды тем, что им поручили нести края накидки графини де Пейрак.

К ним снова подошел маркиз де Вильдавре. Теперь он был бледен и взволнован.

– Одна вещь разбита, – сказал он. – Это ужасно.

– О какой вещи идет речь?

– О моей фаянсовой походной печи! И конечно, она была украшена самым что ни на есть прекрасным узором.

Его досада еще усилилась, когда он увидел Тимоти в малиновой ливрее.

– Как! Вы отказались отдать мне в пажи этого негритенка, а себе вы его взяли!

Анжелика начала ему объяснять, что это временно, чтобы доставить удовольствие маленькому слуге, но мысли Вильдавре уже переключились на другое. Беседуя с борта со своими квебекскими знакомцами, он узнал еще одну, более приятную новость.

– Я только что узнал, что моя служанка возвратилась из своей деревушки Сен-Жозеф. Мне сказали, что она видела сон о моем скором возвращении в Квебек и по такому случаю сделала полную уборку в доме. Держу пари, что к моему приезду она приготовила нам пирог с дичью по своему секретному рецепту. Ах, Анжелика! Уже этим вечером вы будете сидеть в моем доме и вкусно ужинать, глядя, как на реку Святого Лаврентия опускается ночь. Надеюсь, мы будем часто видеться в моем доме.

– А ваша служанка не будет разочарована, узнав, что вы уступаете свой дом нам, а сами переезжаете в Нижний город?

– Она будет делать то, что прикажу ей я.

Он снова посмотрел на берег в подзорную трубу:

– Я хотел бы показать вам мой дом, но его плохо видно за деревьями сада моей соседки мадемуазель д’Уредан. Впрочем, отсюда виден скат его крыши и поднимающийся из трубы дым. Жизнь прекрасна!