Читать книгу Кадота: Остров отверженных - - Страница 11

Я приблизилась к Максу. Его огрубевшая ладонь накрыла мою, даря ощущение защиты. Причиной нашей непосредственной близости послужило непредвиденное и нежданное вмешательство.

– Вечер добрый, Сол, – невозмутимо поприветствовал его Макс, но интонация его расходилась с напряженностью его хватки моей руки.

Я заметила, как ястребиный взор Сола задерживается на наших сплетенных руках.

– …Нет уж, Макс, на этот раз ты мне зубы не заговоришь. Какого черта вы двое здесь забыли? Решили устроить себе ночное свиданице? Простите, а я вам тут не помешаю?! – злорадно рявкнул гончий.

Его свист эхом разнесся по воздуху. Из тени сразу выступили два поджарых гончих, их глаза хищно сверкали в предвкушении, терпеливо ожидая его команды.

Надо мной нависла громадная фигура Сола, его сверлящие светло-голубые глаза буравили меня насквозь. Макс все еще оставался рядом со мной, на его лице застыло выражение молчаливого принятия.

– Теперь ответь, если не затруднит, почему ты освободил именно ее? – голос Сола нарушил тишину, такой же холодный, как и порывистый ветер, свистящий вокруг нас. Его пылающий взгляд не сходил с моего лица, пока он обращался к Максу.

– Ответа не будет?… Ладушки! – резким жестом Сол приказал одному из гончих: – Аса, позаботься о нем!

Макс вздохнул, его губы дрогнули в сдержанной полуулыбке, когда он направился навстречу подбегающим гончим. Я заметила, как он потянулся в карман и достал какой-то предмет, учтиво продемонстрировав его им. Говорил он приглушенно, настолько, что слова рассеивались в шуме ветра.

Я не расслышала, что он сказал, но лицо Сола побагровело, и он с сомнением прищурился, посылая мне еще один убийственный взгляд.

Завершив их короткую беседу, Макс оглянулся на меня, в его медовых глазах читалось тепло и сострадание.

Он нерешительно переминулся с ноги на ногу, вздохнул и направился к выходу.

"Нет, только не это! Макс, зачем же ты вытащил меня сюда и теперь бросаешь с ними наедине?!" – кричал мой внутренний голос, глядя на его удаляющуюся в темноту лестницы спину.

Сол приблизился ко мне; казалось, вокруг него царил какой-то морозный покров, более ледяной, чем океанский ветер. Панический страх побудил меня отступить назад, однако мое отступление было ограничено жестким металлическим ограждением перил. За моей спиной был только безбрежный темный океан. Меня загнали в угол, перехватили и оставили одну в присутствии мужчины, которого я едва знала, но боялась больше всего.

На бледном лице Сола со впалыми щеками и неестественно острыми скулами постепенно начала проступать ехидная гримаса; он явно получал удовольствие, наблюдая за моим страхом.

Набравшись смелости – откуда она взялась, я понятия не имела, – я выпрямилась и заставила себя встретиться с ним взглядом.

Ухмылка гончего померкла, и он выругался себе под нос. Его грубая хватка сомкнулась вокруг моих запястий, когда он щелкнул стальными фиксаторами наручников, с холодной точностью набирая какие-то цифры кода на замке.

– Нет нужды быть таким грубым. – собрав все свое иссякающее самообладание, я умудрилась выдернуть кисти из его тисков.

Сол на долю секунды замер, его полные бешенства глаза впились в меня.

– С чего ты взяла, что у тебя вообще есть право разговаривать со мной?! Твое место в клетке, грязная тварь!

Безмолвно мы взирали друг на друга, а порывы ледяного ветра лишь напоминали о неизбежности назревающего конфликта.

Злобно фыркнув, Сол рванулся вперед и рывком дернул меня за наручники.

Что за этим последует, я не знала. Но в голове крутился вопрос: почему Макс оставил меня? С этими извергами…

Мир померк под звуки ругани маниакального Сола и мои отчаянные попытки освободиться от его цепкой хватки.

Когда мы спускались по ступенькам, в воздухе витал знакомый озноб, а полированные стальные перекладины неприятно холодили ладони. Мы шли по прежнему коридору. Гул паромных механизмов слабым гудением отдавался по сторонам.

Внезапно освещение тусклых ламп померкло. Продолговатые трубчатые светильники под потолком замигали, наводя жути на стальные стены.

"Бах! Бах!" – резкие звуки выстрелов потрясли гнетущую тишину, раздаваясь с верхней палубы.

– …Что это было?! – я обернулась, застыв от испуга, и устремила взгляд на темную лестницу. Она вырисовывалась вдали коридора, словно скелетный фантом.

Сол промолчал. Его тонкие плотно сжатые губы, на которых виднелся старый уродливый шрам, растянулись в плотоядном оскале.

– Пойдем, деревенщина!… Вперед пошла!

По мере того как на моих запястьях защелкивались кандалы карцера, наши взгляды не размыкались.

Его хищные глаза были лишены каких-либо эмоций, именно это меня и пугало в нем. Гончий поднялся и стремительно вышел из карцера.

В полном изнеможении я обвела глазами помещение блока. Заключенные!… они исчезли, их койки были пустые, как ржавые оболочки. Неизвестность грызла меня изнутри. Неужели их перевели в другое место? И что означали те выстрелы?

Я опустилась на пол, прижавшись спиной к холодной стене, и растворилась среди накативших волн страха.

Ждать здесь. Это все, что я могла сейчас делать.

Время тянулось, и мой разум погружался в воспоминания, пронизанные тропами прошлого, возвращаясь к тому времени, когда жизнь была нормальной. И тогда это было благословением – жаль, что я понимаю это только сейчас… Папа. Мама. Моя родная деревня. Образы далекого детства. Они возникали яркими вспышками, прерывистыми и мучительно короткими.

Пронзительные глаза отца, полные неизбывного терпения и мудрости, лучились теплом. Но самые светлые воспоминания были не о нем в эту минуту. Они были о нем. Моем Зоране… Его имя перекатывалось у меня на языке, отдаваясь негромким эхом в пустоте карцера. Наши встречи в сарае, его рассказы и наши бесчисленные авантюры; они укутывали меня, как успокаивающее одеяло, заслоняя от жестокой реальности.

Мои веки налились тяжестью, голова откинулась к обледенелой стене.

…

– Разве тебе не надоела эта сегодняшняя жара, Дара? – раздался с крыльца обеспокоенный мамин голос.

– Мам, ну ты же знаешь, что я вечно мерзну. Так зачем же покидать этот солнечный рай? – беспечно ответила я.

Мне десять лет. Моя жизнь в Зете проста и беззаботна.

– Я не думаю, что это полезно для тебя, Дар… Но спорить не буду – ты и правда чаще всего как маленькая ледышка, – хихикнула она, присоединяясь ко мне с чашкой каркадэ в руке.

Мы сидели под утренним солнцем, наслаждаясь редкой тишиной, пока Зета еще дремала, и только ветер шуршал редкой пустынной порослью. Мамины каштановые волосы переливались в лучах яркого солнца, а ее лицо сияло, не тронутое тревогами и возрастными морщинками.

Не нарушая безмолвия, она подняла руку, ее пальцы грациозно зашевелились, выстраивая слова. Наш уникальный язык жестов, известный лишь немногим жителям деревни, был тайным шифром, который передавался из поколения в поколение. Сегодня он придал нашему разговору необыкновенную нежность. Мама "сказала": "Я так благодарна тебе, дитя мое. Благодаря тебе каждый день в моей жизни становится светлее. Даже сейчас… С тобой эта жаркая безжизненная пустыня кажется оазисом. Я люблю тебя, Даряна".

На моих губах расплылась улыбка, и я ласково накрыла ее руку своей. Я ответила: "Я тоже тебя люблю, мамочка".

Испытывая необычайную усталость от палящего солнца, я на время сомкнула глаза, поддавшись убаюкивающему влиянию пустыни.

И вдруг безмятежный миг рассыпался на крупинки.

– Дара?! – паника в мамином голосе выдернула меня из дремоты. – Проснись! Открой глаза! Сейчас же!!!

Все еще пребывая в сонливости, я ответила: – Мама?…

Мне уже хотелось снова зажмурить глаза, как вдруг меня пробрал небывалый холод. Солнечные лучи больше не припекали мою кожу. Вместо них был холод. Все вокруг омывали ледяные воды.

…

Резкое пробуждение имело все признаки кошмарного сна. Я лежала на полу в потоке студеной воды, которая заполняла карцер быстрее, чем я могла осознать. Мышцы, сопротивляющиеся стуже, сковало от ужаса.

– Дара! Дара, очнись! – раздался за стальной дверью голос Макса, прорвавшись сквозь шум наводнения.

Я с трудом пробралась к крохотному иллюминатору, выходящему в тусклый коридор, и наткнулась взглядом на Макса, находящегося в таком же изоляторе напротив. Упорные попытки выломать дверь подстегивались паникой в его голосе, когда он меня звал.

– Макс! Я здесь! – прокричала я, настойчиво пытаясь открыть железную дверь. – Что здесь происходит?!

Его оцепеневший взгляд встретился с моим в проеме ничтожного иллюминатора. В глазах мужчины отразилось облегчение, но это едва ли смягчило его отчаяние, пока он пытался подобрать слова: – На пароме произошел… взрыв сразу после того, как мы разделились. И вода хлынула… отовсюду.

Мгновенная дрожь пронеслась по моей коже. Однако в голове тут же возник вопрос.

– Но кто… кто запер тебя? – спросила я, молясь, чтобы мой голос не выдал дикого испуга, который все больше накапливался.

– Сол. Забросив тебя в камеру, он приказал другим схватить меня и запереть тут. Сказал, что я могу помешать их плану.

Их плану? Мое сердце бешено застучало, пытаясь расшифровать масштабность злого умысла Сола.

Внимание мое привлекли слова Макса: – Код к твоей двери… сегодняшнее число.

Его слова долетели до меня, задержавшись в памяти. Потребовалась лишь доля секунды, чтобы разобраться в них, прежде чем его прерывистый голос повторил: – Код на замке – сегодняшнее число.

Дверь со скрипом отворилась, как только я набрала нужный код. Потоки воды чуть не сбили меня с ног. Лживое чувство свободы было переполняющим, и недолгим, поскольку мое внимание сразу сосредоточилось на тюремном отсеке Макса.

И вдруг я заметила, – на его двери отсутствует кодовый замок.

– Моя дверь открывается ключом, он у Сола. Мне очень жаль, – произнес Макс. – Прости меня…

– Прости??? – воскликнула я, сердце молотом ударило в грудь. – Макс, за что тебе вообще извиняться?!

Меня охватило непреодолимое чувство смертельной опасности. Я бросилась к его двери, тщетно пиная прочную конструкцию и безуспешно силясь вскрыть замок, который стойко не поддавался.

– Это бесполезно. Прошу, остановись! Послушай меня… Ди!… – вмешался Макс, его голос был ровным по сравнению с моими неистовыми рыданиями. Новое имя, которое он использовал для меня, странно прозвучало в напряженном воздухе.

Я прервалась, сделав глубокий вдох, и перевела взгляд на мужчину, его лицо едва просматривалось за запотевшим стеклом.

– Тебе надо спасти себя в первую очередь, – проговорил он, и эта готовность перед лицом катастрофы одновременно восхищала и пугала.

– Нет!!! – простонала я, отрицание ледяными когтями провело по моей груди.

– Извини. Я должен был предвидеть это…

– Что предвидеть?! О чем ты вообще говоришь?!! – слезы лились ручьем по моим щекам.

– Что это был последний перевоз преступников на остров. Все люди, гончие, ты, я… мы все должны потонуть с судном… В этом и заключался их план, – тихо отозвался Макс, и каждое его слово было пронизано глубоким сожалением. – В экипаже были изменники, и не только Сол. Слухи о возможной диверсии гуляли по порту еще с месяц назад, но я не придавал им никакого значения, считая их досужими сплетнями. Я мог бы все это предотвратить. Мне очень жаль, что так вышло.

Сказанное им обрушилось на меня как ударная волна, пригвоздив к месту. Я затрясла головой, пытаясь осмыслить столь ужасную реальность.

Наконец мне удалось заикаясь выдавить из себя: – Ты уверен, что это диверсия? И мы не врезались во что-то?

– Нет, боюсь, что нет. Ведасград, скорее всего, объявит, что это преступники, которые были в твоем карцере, убили всех нас и потопили судно, сбежав на остров.

– Но зачем все это???

– Столица планирует что-то масштабное, что-то, что нуждается в беспощадном отвлечении внимания населения всех четырех материков. В результате этой диверсии они перестанут ссылать преступников на Остров, а вместо этого начнут приговаривать их к смертной казни. Это создаст хаос. Многие начнут протестовать. Будет много жертв.

Макс приложил ладонь к разделяющему нас стеклу, его карие добродушные глаза молили меня о понимании. Я повторила его жест, наши ладони отзеркалили друг друга, а мои глаза налились слезами. Воды поднялись до уровня груди.

– Ты прекрасный человек, Ди. Я так хотел помогать тебе, чем только мог… Но, видимо, не суждено.... Не дай им загубить твою человечность, как они это сделали со мной и моим братом.

Стремительным ударом локтя Макс пробил стекло, просунув через небольшое отверстие черный, насквозь промокший рюкзак.

– Прошу, возьми его. Он будет полезен. – попросил Макс, но его голос был приглушен поднимающимся уровнем воды.

Я крепко вцепилась в рюкзак, и зрение мое помутилось. Мужчина провел большим пальцем по моим костяшкам, и его слабая улыбка стала почти душераздирающим контрастом на фоне всей этой жуткой картины.

Вода подступала к горлу. Свет вдруг снова вспыхнул, на миг озарив коридор тусклым сиянием. Я увидела, как в глазах Макса блеснули слезы. Это окончательно надломило меня.

– Я готов к своему финалу, Ди. Я уверен, что за этим стоит нечто большее, – его последние слова заглушил чудовищный лязг металлических труб и рокот вторичного взрыва.

Меня мощно отбросило от Макса взрывной волной, и толчок стремительно понес меня по коридору. Тьма сомкнулась вокруг меня, и мертвенно ледяная вода проникала в мои воспаленные легкие, пока я пыталась удержаться на плаву.

"… Неужели я так умру?" – последняя мысль, которая пронеслась в моем обезумевшем от ужаса сознании.

Все погрузилось в непроницаемую тишину, а надо мной сгустилась кромешная тьма.