Читать книгу Кадота: Остров отверженных - - Страница 15

И снова образ Макса появился в моих беспорядочных снах. Неземная сцена протекала на уже знакомом фоне – высокий, обветшалый домик на дереве, возвышающийся над нами. Мы сидели на траве, переливающейся в призрачном туманном свете.

Макс держал в руках свое "Пособие по выживанию", его палец прослеживал линии строк.

– Когда ночуешь в дикой местности, тщательно подбирай место – чем выше дерево, тем лучше, – заявил Макс, не поднимая глаз от записной книжки. – А чтобы не свалиться во сне, крепко привяжи себя за талию к какой-нибудь прочной ветке.

С трудом подавив замешательство от очередного инструктажа, я сдержанно кивнула. Несмотря на парадокс сна, в котором я была всего лишь слушателем, но при этом полностью осознавала происходящее, я постигла важность его слов.

– Знаешь, Ди, – продолжил он, подкрепляя послание пронзительным взглядом, – твой запах тоже может стать смертным приговором. Любой хищник, Путчист или зверь, сможет выследить тебя. Если ты когда-нибудь окажешься наедине с дикой природой, почаще омывайся в реках – это устранит твой человеческий запах на время. Есть еще один способ, которому научил меня младший брат: нужно взять лоскут ткани, смочить водой, положить на муравейник и подождать некоторое время. Муравьи выделят муравьиный спирт – вещество, которое нейтрализует любой запах, им необходимо протереть свою кожу.

– Но… – попыталась возразить я, – я знаю, как неплохо оставаться незамеченной, Макс. И я могу убежать в любой момент…

– Ди, – прервал он меня, – бежать не всегда вариант. Дело не в том, насколько ты вынослива, быстра, а в том, насколько сообразительна.

Я озадаченно уставилась на фантома. Мягко, как это было свойственно Максу, он объяснил: – Я имею в виду, что ты можешь весь день прятаться, бегать незаметно и неслышно, как тебе кажется. Но как только ты приляжешь спать, твой запах выдаст тебя.

– Макс… Скажи, а почему я никому не могу рассказать о крушении?

Он безмятежно поднял глаза к небу, колеблясь с ответом.

– Ты же знаешь, что я всего лишь плод Ангельской пыли. Правда?… Я знаю то, что знаешь ты, я думаю то, что думаешь ты, я могу отвечать только на те вопросы, на которые ты уже знаешь ответы, но иногда твой уникальный ум не позволяет тебе собрать свои мысли в одном месте. Поэтому ты и воссоздала меня в своем сознании, как чердак для забытых воспоминаний.

Если то, что он говорит, правда… Значит ли, что это моя потаенная интуиция боится рассказать всем о диверсии??? Но почему я этого так боюсь? Должна ли?… Но они все равно узнают, в конце концов.

– …Но ты продолжаешь читать мне записную книжку почти каждую ночь. Как воплощение тумана может это делать?

Мужчина улыбнулся и тихо прошептал: – Настоящий Макс прочел ее тебе в какой-то момент, когда ты была еще без сознания на пароме. Это было долгое плавание… Ты, должно быть, проспала несколько дней. Твой разум впитал информацию даже в таком состоянии. А теперь… Я просто вызываю в памяти то далекое воспоминание о том чтении, которое ты уже слышала.

…

Несколько дней спустя

…

Раннее утро моего первого выходного дня в лагере началось с пением первых птиц. Когда последние шепотки ночи улетучились с рассветным ветерком, я позволила себе воспользоваться случаем и не разбудить Мию, которая еще крепко спала. Поднявшись и двигаясь, как пушинка, я зашнуровала ботинки, затянула волосы в хвост и выскользнула наружу, одна в тихие глубины леса.

Я ценила эти минуты уединенного размышления, проведенные среди заливистых трелей просыпающихся птиц и тихого шелеста листьев. Здесь, в объятиях природы, я собралась размять тело и заодно привести в порядок мысли ото сна. Я разблокировала первый забор лагеря – засов тихо пиликнул, – и затворила его за собой.

Я быстро размялась на моховой прогалине возле забора, чувствуя, как прохлада разливается по мышцам.

С приливом энергии я решила сделать единственное, к чему призывала моя душа, – пробежаться с ветерком.

Лес встретил меня симфонией запаха хвои и свежего аромата сырой земли и мха, подсказывая путь сквозь пышную растительность.

Пока я бежала, ранняя роса постепенно уступала место влажному живительному зною. Оно липло ко мне, как непрошеное одеяло, пропитывая мою одежду потом, пока я не задрала ткань и не завязала рубашку в узел, сделав остановку возле кустов малины. В воздухе витал тонкий аромат диких ягод. Я не удержалась и сорвала несколько штучек, продолжая свой путь и смакуя их сладкий вкус.

Понятие времени казалось мне чуждым в этой безмятежной глуши. Мой разум был свободен, мои мысли не были связаны с пережитком снов и потрясений, пока я позволяла своим ногам нести меня вперед.

Вдали показался второй забор. Как долго я бежала? Неужели я совсем не заметила десятки километров?

Я остановилась, чтобы перевести дух, перевязала волосы в беспорядочный пучок, осматривая местность. Мысль о том, что скрывается за вторым забором, интриговала меня. Чувство авантюризма пересилило, и я отправилась исследовать дальше. До завтрака, как я полагала, было еще много времени.

Ориентируясь на шум протекающей неподалеку реки, я пробиралась сквозь густую растительность к успокаивающему журчанию. Перед моим взором раскинулось бесконечное море темно-голубых ягод. Я присела, чтобы сорвать несколько диковинных ягод. Неделю назад мы ели эти ягоды на завтрак с овсяной кашей, и это был мой второй раз, когда я пробовала это лакомство. Помнится, Мия называла их черникой. Я аккуратно спрятала горсть ягод в карман, завернув их в салфетку, чтобы доесть на обратном пути.

Река, спрятавшаяся за кронами деревьев, предстала передо мной, рассекая пейзаж с завораживающим изяществом. Песчаный утес выступал над ее спокойным течением, высокая трава мирно колыхалась по ветру.

Достигнув песчаной полосы, похожей на пляж, я опустилась на колени и зачерпнула ладонями прохладную чистую воду. Поднеся ее к губам, позволила струйке стечь по подбородку и пересохшему горлу. Солнечный свет плясал на ряби, отбрасывая золотистые блики.

Что-то нарушило мою тихую связь с дикой природой: в десятке метров от меня по течению за поворотом реки раздался плеск воды. Ведомая инстинктом разведчика, я незаметно двинулась по тропе, уходящей вдоль берега.

Укрывшись в покрове гигантской ивы, я выследила вынырнувшую из воды фигуру. Как я поняла, это был кто-то из файтеров: черная рубашка была аккуратно сложена на берегу. Тайна становилась все интереснее; любопытство подталкивало меня придвинуться ближе, так как листья скрывали большую часть обзора.

Выглядывая из-под естественного камуфляжа, я почувствовала, как замирает сердце от волнения, вызванного секретной операцией. Показавшаяся фигура была мужской – я сразу поняла это по широким плечам, а с развитого мышечного пресса струились капли воды.

Мое сердце пустилось вскачь, когда я наконец-то разглядела лицо мужчины: это был не просто файтер. Темные блондинистые подстриженные волосы и вытатуированная шея подтвердили мое оцепенение. Это был Рэд!

Я еще глубже забилась в свое укрытие, на несколько мгновений позабыв как дышать. Попасться на шпионаже за человеком, который мог расправиться со мной одним лишь взглядом, как он едва не сделал это с бедным поваром несколько дней назад, – стояло на последнем месте в списке моих нежеланий.

Затаив дыхание, я наблюдала за тем, как Рэд осматривает гладь реки, а затем неспешно разминает шею.

Его точеные плечевые мышцы плавно проступали под кожей, а рисунок на шее растягивался, что, казалось, загипнотизировало меня с головой. Рэд возвел взгляд к небу, словно размышляя о чем-то.

Мне стало интересно, что привело его сюда, в это уединенное место у реки. Привычный распорядок дня?

Несмотря на испуг, мой взгляд не отрывался от мужчины – он выглядел как ожившая скульптура из картинок книг по прошлым цивилизациям, которые я засматривала до дыр в Зете. Его тело было воплощением силы – рельефное, стройное, с играющими под кожей мышцами, по мере того как он плавно приближался к берегу. Замысловатая татуировка змеилась по его шее и лопаткам – это были вороньи крылья, как я разглядела уже отсюда.

Пока я рассматривала его фигуру, мой взгляд остановился на глубоком старом шраме на его бедре. Меня передернуло: откуда у человека мог взяться такой страшный шрам? Но еще больше меня шокировала его нагота, когда файтер вышел на мелководье.

Мое лицо вспыхнуло пунцовым цветом, а сердце сжалось от смущения, и я резко отвернулась.

Какая-то птица с шумом пролетела прямо надо мной, словно стрела. Белый ястреб. Заметив мое движение, птица устремилась к берегу. Пролетев в нескольких сантиметрах от Рэда, она издала пронзительный клич, словно предупреждая его о вторжении в их уединение.

Птица заметила меня! Это точно был его питомец!!! Доносчик!

Я едва успела мысленно обругать белоснежную птицу, как взгляд Рэда последовал за ее сигналом прямо к моему укрытию, жмуря глаза от солнечного света.

Гулкое биение сердца почти заглушило шум моего поспешного бегства.

Огибая ветви деревьев и исчезая на тропинке, ведущей ко второму забору, я неслась со скоростью ветра, прилив стыда заливал мои щеки.

Добежав до первого забора, я рухнула на ближайшее бревно, задыхаясь. Меня пронзила смешная мысль – черника, должно быть, растерлась в моем кармане во время отчаянного бегства. Я нырнула в карман. Ягод не было. Должно быть, выпали из кармана на ходу.

…

Держать себя в форме, не переедать, хорошо спать – самое необходимое для сохранения жизнедеятельности. – Дневник Макса

…

Это был второй день отдыха от неустанных тренировок в секции бегунов. Ник, наш командир, прекрасно понимал необходимость в отдыхе.

Мы с Мией отправились в сторону секции скалолазов. У них там имелись привлекательные гамаки из толстой плетеной ткани, расположенные под навесом из веток ели.

Нашим послеобеденным занятием стала игра в карты, которую Миа называла "дурак" и сопровождала легким соревновательным настроем.

Моя подруга играла с хитрым изяществом, поворачивая ход игры в свою пользу, в то время как я угрюмо смотрела вслед своим постоянным поражениям. Ее заразительный смех наполнял воздух, наполняя атмосферу вокруг весельем.

– О, знаешь что!.. Я тут подумала, Ди. Мы можем сделать тебе небольшую татуировку! Что скажешь? – Мию вдохновил проходящий мимо охотник в красной рубашке, руки которого украшали замысловатые чернильные узоры каких-то неизвестных мне рыб.

– О, нет! Нет, спасибо. – пискнула я, откидываясь на боковую сторону гамака, от одной только мысли об этом у меня по руке пробежала дрожь. – Татуировки определенно не по мне.

– Ну, как скажешь.

Ее идея вызвала новую тему, которая давно не давала мне покоя.

– …Миа, а чем занимается секция файтеров, если у нас есть охотники, которые добывают еду и охраняют границы, и мы, бегуны, которые расставляют ловушки и проверяют все окрестности, чтобы другие секции могли функционировать?

– Опять ты за свое! Клянусь, ты скоро доведешь меня до ручки своим нездоровым интересом к этим темным лошадкам лагеря! – простонала она, с трудом скрывая раздражение. – Не знаю, Ди. Они чертовски скрытны. Все, что мне известно, – это их рутинные ритуальные тренировки, начинающиеся с самых сумерек и заканчивающиеся на рассвете. Затем они уходят в свои общежития и появляются только в полдень, чтобы скрыться в лесу, пока там нет Ангельской пыли. Куда и зачем они уходят – кто, блин, их знает?

Она легонько ткнула меня в ребра, задорно ухмыляясь.

– Да и вообще, забудь о них, Ди. Я бы посоветовала тебе лучше совершенствовать свои позорные навыки в картах! Или же нет, как хочешь. Как говорят: "Если не везет в картах, то повезет в любви"… Учитывая, где мы с тобой застряли на всю оставшуюся жизнь, как по мне, я бы выбрала первое, подружка! Умея хорошо играть в карты, здесь можно получить многие вещи задаром. Круто, да?

…

Ужин, как всегда, был бесподобен. Ури и его команда постарались на славу, подав сегодня грибной суп. Дверь столовой со скрипом закрылась за мной, и прохладный вечерний лесной воздух окутал меня. Прикрыв глаза, я вдохнула полной грудью, дожидаясь, пока Мия закончит со своей порцией.

– Сегодня мы будем тренировать вашу сноровку! – раздался за углом спокойный голос, от которого у меня по спине прокатилась дрожь.

Спустившись по ступенькам, я скользнула на свободное место у опоры на просторной террасе столовой. Отсюда я смогла обозревать отряд из дюжины файтеров, собравшихся у костра неподалеку. Последние лучи солнца обрисовывали их поджарые фигуры.

Рэд вошел в их импровизированный круг – каждое движение указывало на его авторитет. При виде него на меня нахлынуло смущение. Я еще слишком хорошо помнила нашу речную "встречу". Странно, ведь, по словам Мии, файтеры должны отсыпаться после тренировок в это время. Стало интересно, знает ли он вообще, что такое сон.

Рэд громко и отчетливо рявкнул, не скрывая грубости: – Сноровка имеет решающее значение в том, что вы призваны делать! А вы явно об этом подзабыли. Этой ночью вам придется вспомнить об этом заново. Дюжина вас – лучшие в секции, но почему-то мне приходится уделять вам больше внимания, чем тем же новичкам, что тренируются на манекенах! Приготовьтесь! Пока вы тут сопли пускаете, ваша сноровка сама себя не натренирует!

Где-то в группе послышалась приглушенная усмешка. Каждый файтер стоял в картинной покорности, и как только раздался этот предательский звук – все подались чуть в сторону, открывая взору высокого парня со вьющимися волосами карамельного оттенка. Он находился в самом конце группы, его руки были засунуты в карманы, брови слегка приподняты, в глазах плескалось озорство, а на губах играла ухмылка, что составляло разительный контраст с окружавшим его дисциплинированным обществом.

Наконец-то я увидела в этой секции хоть какое-то неповиновение, иначе я решила бы, что это безвольные биороботы, готовые выполнить любой приказ командира.

Уловив неповиновение, Рэд обернулся и устремил тяжелый взгляд на парня.

– У тебя точно хватает сноровки корчить уродливые рожи за моей спиной, – голос Рэда прорезал напряжение, как лезвие.

Парень, издавший смешок, нагло вскинул бровь, слегка запрокинув голову.

– О, господи… Командир только что назвал меня уродцем? Прямо в мое смазливое личико? – он шутливо пихнул локтем стоящего рядом файтера, который изо всех сил пытался удержать невозмутимость. – Какая наглость! – прошипел юноша, разыгрывая из себя шута.

Взглянув в упор на Рэда, он снова заговорил: – Просто хотел сказать, что мы не забыли о тренировках. Может показаться, что забыли, да. Но можно мне напомнить, что умелое пускание соплей тоже требует немалой сноровки! Если кто здесь не согласен, могу бросить вызов неудачнику! – его легкомысленное подшучивание мгновенно разрядило обстановку в группе, вызвав несколько смешков.

Похоже, это еще больше спровоцировало Рэда, его потемневший взгляд не отрывался от дерзкого выступления парня.

Рискованный шаг, – подумала я, – бросать такой прямой вызов авторитету. Этот парень должно быть действительно хороший файтер, раз Рэд так долго его терпит.

Небрежно прислонившись к ближайшему дереву, парень излучал беззаботность. Мой взгляд привлек небольшой черный крест на веревочке, выглядывающий из-под воротника его рубашки. Интересно, что может означать этот символ?…

– Ты. Час прыжков со скакалкой за болтовню после тренировки. – твердо заявил Рэд, скрестив руки на груди.

– Можно я вместо этого побегаю на месте? У меня до сих пор болит лодыжка после предыдущей вылазки! Боюсь, не смогу прыгать, как мартовский кролик! – запротестовал парень, на его лице отчетливо читалось недовольство.

– Если хочешь, чтобы твои навыки тоже бегали на одном и том же уровне, то пожалуйста. Поступай как хочешь. И проваливай из моей секции. Садовники и уборщики нужны лагерю в любое время.

Во мне вскипела волна негодования. Угу. В любое время. В последний раз, меня чуть не вышвырнули из-за этого. К счастью, я вовремя успела задействовать свои навыки бега.

– Значит, скакалка, – нехотя согласился юноша. Его зеленые глаза, характерные для харийцев, блеснули в последних лучах солнца. В лагере, населенном в основном кареглазыми рассенами и моими голубоглазыми соотечественниками-свагами, редко можно было встретить представителей его расы.

Рэд продолжал, его приказы были холодны, как воздух: – Тридцать минут скручиваний от колена до локтя с выпадами. Двадцать минут прогибов вперед-назад с увеличением скорости между прогибами.

На это харийский парень, который сейчас явно его не слушал, самодовольно отреагировал – многозначительно подмигнув стоящей рядом блондинке-файтеру.

– Пятнадцать минут ударов из стороны в сторону. Затем вольная борьба в парах, – продолжал звучать голос Рэда, – Проигравший – двести отжиманий. Сотня широким захватом, сотня узким..... Все ясно?

Файтеры проревели в единодушном порыве:– ДА!!!!

Я чуть не навернулась с опоры от внезапного шума, от которого аж уши заложило.

Что ж, такое падение было бы интересной демонстрацией моей сноровки перед ними.