Читать книгу Кадота: Остров отверженных - - Страница 6

…

ДАРА

…

Солнце спускалось к горизонту, и его золотистый оттенок придавал жутковатый блеск угасающему дневному свету. Я прислонилась к деревянному подоконнику амбара, не отрывая глаз от безмятежного бархана на окраине нашей деревни.

Терпение никогда не было моей сильной стороной, а сегодня оно подверглось безжалостному испытанию. Прошло уже два часа. Где же Зор?

Каждая секунда усиливала мое беспокойство. Что, если его застал отец? Эта жуткая мысль легла зловещей тенью на мое сердце.

Внезапно знакомая фигура на далекой дюне вновь вдохнула жизнь в мои чаяния. На фоне заходящего солнца виднелся худощавый силуэт.

Вход в сарай – ветхий люк под копной сена – со скрипом отодвинулся. Появился Зор с взъерошенными волосами, раскрасневшимися от спешки щеками и распахнутыми от нетерпения или, даже, страха глазами.

– Ты в порядке? – вопрошаю я, помогая ему взобраться на стог сена. – Что-нибудь узнал?

– Да.

– …И?

Зор тяжело пыхтит, падая на спину. Устремив взгляд в потолок, он погружается в раздумья.

– Твой отец, Дара… Он не тот, кем ты его считаешь. Мистер Рахим… – сглотнув, он поднимает на меня непривычно озабоченный взгляд. – Он помогает Острову.

– ....Что?

– Я видел бумаги с ежемесячными подсчетами технических провизий с Зеты, которые он для них изготавливает! Я думаю, он передает их через одного из доверенных гончих и замешан в каком-то радикальном заговоре!…

– Да нет, Зор. Этого не может быть…

Выдохнув, я прилегла рядом с ним. Знакомый аромат лемонграсса слегка успокаивает меня. Зоран касается моего запястья, переплетая наши пальцы. Его слишком холодные, как обычно.

– Как я понял, они снабжают остров техническими разработками, чтобы что-то провернуть и, вероятно, вытащить на волю отверженных. Они пытаются содействовать возвращению этих приговоренных на наши земли, Дар!

– … Ясно.

– Ты мне не веришь?! – он приподнимается на локтях с вопросительным укором.

– Верю. Просто все это… слишком поразительно. Папа… Он никогда не заговаривал ни о чем подобном.

– Вполне объяснимо. – высказавшись, Зор поворачивается на бок от меня.

Я хочу задать ему очередной вопрос, но он, похоже, хочет побыть в себе. Да и что еще он может мне рассказать?… Что вообще все это значит? Отец помогает преступникам? Если бы я только знала всю подоплеку…

…

ЗОРАН

…

Прошла неделя с момента моего разоблачения отца Дары. Все это время я трудился в новой должности под пристальным наблюдением ни кого иного, как г-на Рахима. У меня было достаточно времени, чтобы заметить любые странности в его поведении или реплики, над которыми я раньше и не задумывался.

Сегодня меня пригласили на ужин. Дара попросила меня прийти, когда мы виделись после ее охоты, сообщив, что ее отец хочет, чтобы я присутствовал на вечере. Обычно это было бы обычным делом для меня – ужинать с ее семьей, но зная то, что я знаю теперь… Это будет занятно, если не сказать иначе.

– Как я рада видеть тебя, Зор! – госпожа Елена улыбается мне, жестом приглашая занять место рядом с Дарой.

Дара хитро щурится, подперев подбородок рукой.

Сажусь, и наклоняюсь к ней, шепча на ухо: – Чудесно, что твоей тети с нами нет.

Она хихикает, слегка толкая меня плечом. Боже… Она так хорошо пахнет! Домашнее мыло и какие-то сладкие травы или цветы. Идеальное сочетание. Примерно так пахнет "дом".

Когда все собираются – господин Рахим садится во главе стола, госпожа Елена накладывает нам в тарелки побольше нута с бурым рисом, – мы наконец начинаем ужинать.

– Дарьян, – укоризненно произносит ее отец, – я чуть не забыл твое лекарство.

Из своей рабочей сумки он извлекает несколько таблеток – синюю и красную. Укладывает их на салфетку и придвигает к ней.

– Вот, запей водой.

Цвет таблеток контрастировал с бледностью ее ладони. Не думая дважды, я резко вытянул руку и выхватил лекарство буквально из ее пальцев. Ее мама ахнула, на лице отразился шок.

– …Зоран? – спокойно произнес г-н Рахим, откладывая вилку от нетронутой еды. – Как ты это объяснишь?

Он не выглядел удивившимся, но невозмутимость в его голосе была сродни тревожному затишью перед бурей.

– Эти таблетки ей не помогают! – выпалил я, борясь с желанием взглянуть на Дару. Я скрыл от нее значительную часть своего раскрытия в кабинете ее отца, поведав лишь малую часть горькой правды.

Пролистав отчеты и статьи о ее здоровье, я пришел к ужасающему выводу. Г-н Рахим был главной причиной ее умственных страданий. Ее головные боли, бессонница и трудности с учебой были связаны именно с ним.

– Давай-ка перенесем это в мой кабинет. – мужчина чинно поднялся и направился прочь. Задержавшись в коридоре, он прикурил сигару.

Рука Дары нащупала под столом мою. Я не сразу заметил, как наши пальцы сплелись, но ее прикосновение было умиротворяющим бальзамом на мои беспорядочные мысли.

Последовав за ее отцом, я не переставал задаваться вопросом: что именно я собираюсь сказать?

…

ДАРА

…

У моего отца была своеобразная тяга к недосказанности и секретничеству. Зоран частенько заводил с ним длительные беседы за закрытыми дверями его кабинета.

Сегодняшний вечер не был исключением. После того как Зор повел себя крайне странно, не позволив мне принять таблетки, а потом, когда отец забрал его в свой кабинет… За стол они вернулись только через час. Только Богу известно, о чем там шла речь. Но Зор показался мне более расслабленным. Уверенным в чем-то. Я попыталась кидать на него вопросительные взгляды за чаем, но он упорно делал вид, что не замечает их.

– Морковный пирог просто бесподобен, госпожа Елена. – сообщил Зоран, поглощая свой кусок.

Я пристально прищурилась, но его мимолетная улыбка – единственное, чего я добилась этим.

Большую часть вечера Зор и мой отец были поглощены своей личной беседой. Я предполагала, что их разговор в кабинете будет иметь серьезные последствия. Но ничего такого не произошло. Только докучные темы, да их рабочие термины по механической части, которые я никогда в жизни не пойму. Даже если бы мой мозг не был поврежден.

Сейчас, как никогда раньше, меня терзало беспокойство. Недосказанные слова, тайна их разговора за закрытыми дверями, настораживающий интерес, который разделяли мой отец и Зоран насчет чего-то, – всё это не давало мне покоя.

…

Найти укрытие в пещерах, траншеи или под навесом из своей одежды, чтобы защититься от палящего солнца и облегчить зной. – Воспоминания Дары

…

Мама читает мне перед сном почти каждые выходные. И хотя Зор чаще почитывает мне книги по истории, мама всегда выбирает что-то более… интересное. Невероятные приключения, романы и так далее. Она делает это с тех пор, как я себя помню, и это наша неизменная традиция. Я люблю слушать ее ровный, мягкий голос, рассказывающий мне истории. Сама я читать не умею… Просто потому, что никогда не научилась этому. Я бы многое отдала за то, чтобы уметь читать самой. Отец объяснил мне, когда я была еще маленькой, что я особенная, и некоторые занятия, которые другие дети моего возраста могут выполнять легко, для меня могут быть крайне сложными. Например, чтение и письмо. Я не в состоянии заниматься этим. Как только я смотрю на страницы книги, зрение расплывается, и я чувствую легкое напряжение в области головы. Однажды в десять лет я попыталась побороть это ощущение, концентрируясь на буквах, и в итоге грохнулась в обморок от головокружения. Мои друзья в то время сильно потешались надо мной. Я же расплакалась… С тех пор у меня был лишь один друг, который никогда не насмехался и не глумился над моими недостатками, – мой милый Зоран. После этого случая мама никогда не позволяла мне даже близко подходить к книгам, читая их мне сама.

…

Помню, как мы с папой заботились о нашем "Зелёном отряде". В подвале под нашим домом мы месяцами выращивали рассаду крошечных саженцев в стойкие ростки.

Почти у каждого жителя Зеты был подвальный огородик. Ибо под пустынным солнцем никогда ничего не растет. Это было еще одно гениальное папино творение, своего рода вакуумная теплица – способная поддерживать жизнь растений, своевременно орошая их дождевой водой из контейнера.

В безмятежности вечера отец протянул мне что-то, как только мы закончили работу в теплице. Зажимая что-то в кулаке, он загадочно улыбнулся.

– Это для тебя, моя маленькая Даряна.

Небольшой гладкий предмет скользнул в мою ладонь. Это было изумительное украшение. Подвеска в виде сердечка – тончайшей работы.

– Но… За что это? – поинтересовалась я, удивляясь красоте кулона.

– Этот кулон – не обычный кусок металла. Это чистое золото. Храни его от посторонних глаз, дочка. В городах золото находится под угрозой исчезновения, так как пользуется большим спросом у Серых. Ходят слухи, что они используют его при строительстве своих скай-летов, – ответил папа, и его глаза блеснули под мерцающими голубоватыми плафонами подвала.

– …Понравился подарок? – добавил он, закрепляя кулон на моей шее с присущей ему нежностью.

– Да… Конечно, папуль. Он прекрасен. Спасибо.

Мы продолжили ухаживать за зеленью, необычный кулон теперь покоился на моей шее, вызывая мягкую улыбку на моем лице. Тот вечер был идеально-обычным, но по-своему уникальным.

Я снова и снова возвращалась к нему, прокручивая в голове инцидент, произошедший позднее в ту ночь. Почему папа решил подарить мне тот кулон именно тогда? Знал ли он, что нас ждет? И если да, то почему не сказал своей семье?

…

Это было странное утро. В воздухе висело жутковатое затишье. Я пробиралась вдоль дюн, отгоняя от себя дурные предчувствия и настраиваясь на изнурительную охоту с участием самых выносливых парней в нашей группе.

Вымотанные ноги кричали о пощаде. Возвращаясь домой, я едва обращала внимание на растущий дискомфорт в мышцах.

Внезапно воздух пронзил пронзительный крик моей матери: – Рахим!!! Нет!!!

Мое сердце сжалось, ее панические крики эхом доносились с заднего двора. На спуске с дюны передо мной открылось ужасающее зрелище. Вокруг нашего домика орудовала стая гончих в черном, на крыльце плакала мама, а отца удерживали под локти.

Папа решительно повернулся, пытаясь дотянуться до мамы.

– Все будет хорошо, родная, – прохрипел он, протягивая руку, – позаботься о нашей дочери… Убереги ее.

Когда подключились еще два гончих, они с ожесточением потащили его к своей дюнной машине.

Страх сковал меня, поскольку один из гончих двинулся к маме, хватая ее за запястье и делая транквилизирующий укол.

Оцепенев, я видела, как она опускалась на колени, ее слезящиеся глаза были устремлены в сторону исчезающего в пыли отца. Я попытался закричать, запротестовать, но мой голос предал меня – застрял в горле.

Я бросилась к машине гончих, боль в мышцах ушла на второй план. Глаза отца – голубые, как небо в безветренный день, – неотрывно следили за мной из тонированного окна. Его губы шевелились, я не могла расшифровать ни слова – мольба или, напротив, заверение.

Я стучала по стеклу, разделявшему нас, но поток моего отчаяния никак не пробивал защитное стекло. Отец прижал к нему ладонь, грустная улыбка озарила его изможденное ветрами лицо.

Сдерживая слезы, я приложила свою руку к его.

Машина тронулась с места с диким ревом, оставляя меня стоять в клубах пыли. Разворачивался мой худший ночной кошмар.

Я слышала, как ровно рокотал мотор, эхом разносясь по пыльной дороге.

Танец миражей вдалеке стал сменяться видом удаляющейся машины, а мои глаза, теперь еще сильнее замутненные потоками слез, щедро поливали выжженную почву.

Ноги подкосились, и я рухнула на песок.

Не знаю, сколько времени прошло, пока я оставалась на коленях под палящим солнцем. Внезапно вокруг меня сомкнулись чьи-то крепкие руки, прикрывая меня от солнца.

Я извернулась, уткнувшись лицом в воротник Зорана, в попытке заглушить свою душевную боль.

Легкие наполнились благоуханием лимонной травы.

…

ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ

…

– Что ты делаешь? – окликнула я Зора, ускоряя шаг. Во мне взыграл адреналин, мои чувства обострились. – Это запрещено правилами! – я указала на два маленьких комочка меха, шевелящихся в его рюкзаке. Щенки.

Зор одарил меня однобокой ухмылкой, а трекер на его куртке раздражающе сверкнул в лучах солнца.

– Вот дерьмо. Судя по всему, мне придется нарушить несколько правил ради тебя, Дар, – отозвался он, присев на корточки, чтобы распахнуть рюкзак.

Он бережно вытащил щенков, их широко распахнутые невинные глазки как-то не вязались с сухим, враждебным окружающим миром.

– …Зачем ты принес их сюда?

Я опустилась и протянула руку в перчатке, чтобы погладить шерстку одного из щенков. Они явно были выходцами из дикой природы.

– Осторожно. Эти "песики" скоро станут весьма опасными волками. – комментарий Зора заставил меня приостановиться, моя рука зависла над щенками. Сейчас, после его слов, я это отчетливо увидела. Дикий блеск в их прищуренных глазах, маленькие острые зубки, едва прорезавшиеся из десен.

Я поднялась, смахнув песок с коленей, и отвернулась, пытаясь осмыслить ситуацию. Я все еще была в своем охотничьем одеянии: капюшон куртки болтался за спиной, шарф на шее пропитался потом. Специализированные очки, изобретенные отцом, все еще оставались на глазах.

О чем вообще только думал Зор, притаскивая в деревню зверье… Нас за это покарают.

Я стягиваю очки, моргаю, настраивая зрение. Когда лицо Зорана оказывается в фокусе, я улавливаю мимолетный проблеск напряженного взгляда. Оно быстро сменяется знакомой успокаивающей улыбкой.

– Эти два озорника, – он указывает на свой рюкзак, из которого доносится приглушенное поскуливание, – для тебя. Я не шутил, когда сказал вчера, что что-нибудь придумаю от твоего уныния, когда меня нет рядом.

Я недоверчиво нахмурилась. Он что, серьезно? Как мы собираемся скрывать этих двоих от окружающих?…

После того, что случилось три месяца назад, Зор был моей единственной отдушиной, его редкие визиты из-за нового плотного рабочего графика были спасением от безысходности. Он прилагал все усилия, чтобы вытащить меня из моей раковины.

Я приседаю рядом с рюкзаком и украдкой заглядываю в него.

– Волки же не лают, да?

Глаза Зорана восхищенно вспыхивают, когда он аккуратно приподнимает с земли крошечных скулящих волчат.

– Не думаю. Представим им их новый дом в старом амбаре?

…

Для поддержания энергии в пустыне необходимо взять с собой непортящиеся продукты, такие как орехи и сухофрукты, а также карту и компас для навигации. – Воспоминания Дары

…

– Эй, только погляди, как горделиво выглядит этот малыш! – воскликнул Зоран тоном, едва превышающим шепот. Он держал щенка на руках. Его шерстка была белее снега, о котором я слышала когда-то в книгах.

Мы расположились в нашем амбаре на окраине Зеты. Тем не менее было принято соблюдать осмотрительную тишину.

Зор вновь заговорил, еще больше приглушив свой голос: – Разве он не великолепен?

– Да, он просто красавчик. Совсем как ты. – я озорно ухмыльнулась.

– Не-а. Нет-нет! Никаких умилений по отношению ко мне или к этому парню. Он вот-вот вырастет и станет отважным и свирепым альфа-волком. Прямо как…

– Как их мать до пустынной бури. Так и есть… Ты уже выбрал имя?

Зоран погружается в раздумья, улыбка сходит с его губ.

– Гарв. Он выглядит таким гордым. По поводу всего, что он делает.

– …Прямо как ты.

– Эй! Хватит домогаться меня и моего волчонка! Ну и как ты собираешься назвать своего?

Я разглядываю "мою" волчицу. Ее черный мех блестит в лучах солнца, умные миниатюрные глазки с любопытством оглядывают все вокруг.

– Она выглядит как умная девочка…

– Я бы сказал, что она похожа на кого-то, кого я знаю. Впрочем, что уж там!.. Я никого подобного не знаю. – Зор игриво пихает меня в плечо.

– Ха-ха. Очень смешно!… Думаю, я назову ее Гайя.

– … Когда они вырастут, я бы хотел оставить Гарва у себя. Вполне возможно, что он будет полезен.

– Мы могли бы… Но это не значит, что нам следует это делать, Зор. Да и Гайю я бы оставила только в том случае, если мы уж слишком привяжемся друг к другу. А не потому, что она мне может пригодиться.

– Да, да… Расслабься, Дара. Щенки не понимают твоей лести.

Гарв лениво опускается у ног Зора и пристально вглядывается в меня. Заметив это, Зоран начинает широко скалиться.

– Посмотри-ка на это! Ты ему приглянулась, Дар!

Не в силах сдержать смешок, я улыбаюсь, поглаживая черный мех Гайи. Немного подумав, Гарв решает направиться к нам, но Гайя тут же рычит на его замысел.

– Ух ты! Смотри, как она вдруг стала тебя защищать! – Зор посмеивается, потрепав испуганного Гарва за ушами.

– Да? Может, это послужит вам уроком – не дразнить меня по пустякам. Дождись, когда она вырастет!

– Мой Гарв наверняка будет защищать и меня.

– Да, да. Но мы не должны их противопоставлять. Они же семья.

– Ну, в семье тоже порой случаются ссоры… – задумчиво произносит он.

Мы сидим некоторое время, каждый из нас думает о чем-то своем. Я думаю о папе. Мы никогда не ссорились… Хотя иногда я была невероятно резкой. Но он всегда одаривал меня добротой, несмотря ни на что. Почему я так часто принимала это как должное?…

– Мы должны помочь им привязаться друг к другу.

– Не надо, Дар. Не стоит насильно заставлять любить. – тихо добавляет Зор.

– Я и не буду… Я просто покажу им, каким счастливым может быть время, проведенное вместе.

– М-да?… И как ты собираешься это осуществить?

– Пойду с ними на охоту.

– Ты не волчица, чтобы формировать охотничью стаю.

– …Посмотрим. – я приласкала волков одного за другим. – Поможешь мне?

– Я? О, нет. Я не собираюсь ничего делать. Если щенки сблизятся, я им позволю. Если нет… Не мое дело вмешиваться в это.

Он пожимает плечами, проводя рукой по своим темным волосам. На секунду я забываю о протесте и просто наблюдаю за его действиями, любуясь его тонкими загорелыми чертами.

– … Можно я иногда буду брать Гарва на охоту с Гайей?

– Естественно, нет. Это мой волк.

Поначалу я смутилась от его резкости.

– Ой, не надо так мило расстраиваться! – Зор разражается смехом. – Конечно, ты можешь брать его в любое время, Дар! Зачем вообще спрашиваешь?…