Читать книгу Орден Волонтёров - - Страница 19

Остаток пути занял почти трое суток. Ещё в трех деревенских общинах по пути наш обоз останавливался на ночь, днём открывали небольшой торг. Снова меняли продукты на соль, шерсть, пряжу, шерстяные ткани, морскую копчёную рыбу. Продавали съестное за деньги, чему немало удивлялись жители. Договаривались о покупке породистого скота на обратной дороге. Его у самих фрисландцев оставалось мало, но с четырех общин наберём: курочка по зёрнышку клюёт, а жопка то растёт!

В других общинах старосты не показались мне кристально честными людьми, как Ювинг. Поэтому семенной материал раздавали по дворам, как гуманитарную помощь от Ордена волонтёров. Если еды, хоть понемногу крестьяне купили, надеюсь, им хватит разума не съесть будущий урожай.

В каждой деревне находилась добрая душа: кто сирот приютил под свой кров, и растит, как родных, кто за одинокой больной лежачей соседкой досматривает. Деревенские жители хорошо знали – этот сосед всегда придёт на помощь, а у этого зимой снега не допросишься. После окончания торга, мы в каждой общине преломляли хлеб. Ставили тесто с Леа из нашей муки и дрожжей – «попаданцев», на кухнях трактиров с вечера, утром рано пекли большие пышные лепёшки, их удобнее было ломать.

После символического действа я принимала в волонтёры одного – двух человек, с объяснением, за что его награждает Орден. Небольшой значок на шнурке вызывал интерес жителей, они просили у владельца или владелицы посмотреть, серебряный ведь! Объясняла волонтёрам, что продавать знак нельзя, он крошечный серебра там всего – то на мелкую монетку. По нему вас узнают свои волонтёры из Ордена. Помогут делом, если доброе задумаете, или в путешествии на чужбине, если в беду попадёте. Также осведомляла про Устав Ордена и кого, за что в него принимают. Такими сеятелями «разумного, доброго, вечного» мы проехались по центральному тракту Фрисландии, с остановками в Медуме, Леккуме, Витгаарде, а также общине с совершенно непроизносимым названием, которое переводилось как Конопляные пеньки, до главного города Леувардена.

Барон фон Дрез просветил меня относительно истории Леувардена и Фрисландии. Город возник от слияния трёх деревень, возведённых, как тут и принято, на высоких искусственных насыпных холмах. Титанический труд не одного поколения. Эти возвышения закрывали город от штормовых ветров, морских приливов, сильных наводнений. Река Мидделзе, в устье которой собственно располагался город, разливалась очень сильно. Она же связывала город с морем, было множество внутренних причалов для кораблей. Высота города над уровнем моря всего три – шесть метров, при стихийных бедствиях холмы служили надёжной защитой. «Леу» означало безветренный, «варден» – группа холмов. Приливные равнины, болота и море окружали город с трёх сторон. Представляю, какая тут в домах сырость.

Гербом был лев, вставший на дыбы, ещё одна трактовка названия – лев на холмах. Статус города он приобрёл совсем недавно, при отце нынешнего герцога. До эпидемии чумы Леуварден был центром оживленной морской торговли. Если бы не наши письма счастья, торговля бы не останавливалась, но тогда не останавливалась бы чума. Факт, что правитель, ознакомившись с текстом, принял такое решение, говорит в его пользу.

Селяне общин простодушно делились с нами образом своей обычной жизни. Львиную долю доходов приносила торговля породистым скотом, который в изобилии пасся на зелёных равнинах будущей Голландии. Два года засухи подорвали кормовую базу, скотину вынуждены были пустить под нож. Не обошла стороной эта печальная участь коней, хотя их старались беречь до последнего.

Весть о нашем прибытии нас опередила. В ворота мы заехали без проверки и малейшей уплаты за въезд в город. Людвиг, удивлённо хмыкая, через небольшие промежутки времени давал отмашку очередной сцепке, либо крытому возку. Длиннющий обоз медленно втянулся внутрь Леувардена. Возок нашей маленькой компании снова был в середине. Улицы были довольно широки, в отличие от Ольденбурга. Дома с островерхими крышами вплотную примыкали друг к другу, образуя единую линию, пестреющую разнообразными фасадами, расползались вдоль русла реки, до которой впрочем, было далеко.

По пути встречались люди, перекликались с возницами, любопытствовали: кто такие, откуда, что везёте? Те отвечали с радостной приветливой улыбкой (репетировали долго, с моей грозной руганью):

– Торг будет! Продукты привезли! Приходите на торг, сегодня!

Прохожие спешили разнести добрую весть по городу, всё население которого составляло менее двух тысяч человек.

Был самый разгар дня. Чтобы не терять время, Людвиг предложил сразу основному обозу ехать на рыночную площадь, становиться в ряды и начинать торговлю. Сказано – сделано, цепочка потянулась к центру, никто даже не сомневался, именно там находится рыночная площадь. Я с сопровождающими должна ехать к казённым складам, сдавать таможенную пошлину, отделённую в шести санях с различным товаром. Где они, те склады? Пришлось обратиться к старой женщине стоящей в ступоре на крыльце оранжевого домика.

– Доброго дня уважаемая горожанка! Подскажите, где у вас казённые склады? Пошлину везём.

– Чего? Не поняла, чего надо?

– Власть где, главная? Правитель?

– Вона шпили видите? Дворец. Туда направляйтесь.

Улица свернула направо, и нашим взорам предстал своеобразный, небольшой новый дворец, из тёмно – жёлтого кирпича, в два этажа, длинный, с небольшими закруглёнными окнами, с башенками и шпилями на них. Архитектор пытался совместить в облике здания надёжность крепости с изяществом дворца. Получилось странно, но интересно. Забор из того же кирпича и ажурные кованые ворота с парой стражей, довершали картину передовой архитектуры Средневековья.

В тот момент, когда Воислав притормозил у ворот, на высоком крылечке показалась группа людей. Издалека не очень хорошо видно, но мне показалось, один из них взмахнул рукой.

– Вальдемар, пока сиди. Жди.

– Ладно, пирожки принеси.

– Достал уже со своими пирожками!

– Ладно, тогда булочку.

– Леа, выше нос. Сейчас ты камеристка баронессы, не горничная, поняла? Одета ты хорошо, не как простолюдинка. Сойдёшь. Так нужно. Манерности побольше. Ты умеешь.

– Умею, госпожа, не переживайте. А горничная тогда кто будет?

– Здесь наймём, на три дня. Всё, пора выходить.

Воислав помог нам выбраться, довёл до ворот, доложил стражам, глядя не на них, а перед собой:

– Баронесса Амелинда фон Мюнних из Ольденбурга с визитом к Его Светлости, герцогу Хессел Мартина. По вопросу таможенной пошлины.

Стражники в коричневой униформе молча отворили наружу обе створки широких ворот. Воислав остался у возка, мы медленно пошли по утоптанной широкой дорожке, снег был смешан с мелкой морской галькой. Дорожное покрытие. Действительно не было сильного ветра, как обычно бывает на побережье зимой. Спокойно, без развевающихся парусами юбок почти дошли до крыльца. Навстречу спустился, судя по короне сам герцог. По современному протоколу, да и в будущем это означало приём по высшему разряду.

В зимней одежде, с дороги, не при параде, так что смысла нет, тут падать в реверансах. Сойдёт традиционный глубокий книксен. Я произносила и внимала приветственным словам, успевая с интересом приглядываться к правящей особе. Особа соответствовала всем, самым придирчивым параметрам.

Высокого роста для этого времени, немного выше меня. Не сказать, чтоб стройный, но крепко сбитый. Особенно мне понравилось лицо Светлости: обветренное, с красноватым загаром, какой бывает у светлокожих людей, оно было словно вырублено талантливым скульптором из цельного камня. Очень крупные, грубоватые черты его были гармоничны, сочетались с размерами головы и тела в правильной пропорции. Он словно был моделью витрувианского человека Леонардо, единственное отличие в слишком близко расположенных серых глазах. Лицо его выражало самого себя, точнее человека, которому всё равно, что о нём подумают.

Просто скроенное из добротной плотной шерстяной ткани стального цвета котарди было слишком длинно, как туника. Поэтому главного украшения средневекового мужского костюма я не увидела. Из под котарди виднелись ноги, с мощными икрами, в шерстяных коричневых шоссах мелкой вязки, точно такие продавались в общинах. Башмаки с серебряными пряжками скроены по форме стопы, без клоунских носов, надо особо отметить, довольно большого размера. Серебряная цепь и корона на кудрявой белокурой голове в едином строгом стиле, квадратный медальон украшен рельефным львом. Кто у него имиджмейкер?

Его светлость, продолжая рассыпаться в дежурных любезностях, подставил мне согнутую руку, я уцепилась небрежно, словно герцоги каждый день сопровождают мою персону пачками. Товарищ, похожий на главного бухгалтера, подставил локоток Леа. Ещё один расфранченный молодой человек, представленный наследником, не пошёл с нами, удалился вихляющейся походкой вглубь двора.

Новый дворец был спланирован продуманно, без никому не нужной анфилады пустых комнат, в приятных цветах, различной степени насыщенности. Наличествовали принятые в английских интерьерах стеновые панели и потолки из дерева, но светлого – желтого, кремового дерева, а не тёмного морёного дуба, который делает мрачным любую обстановку. Возможно, оно просто не успело закоптиться? Очень уютная, достаточно просторная, но не подавляющая своими размерами гостиная, в блёклых осенних тонах.

– Прошу, дамы, присаживайтесь, я так понимаю у вас ко мне срочное дело, баронесса? Горячего взвару?

Он протянул мне и Леа уже налитые кубки. Вкусный сбор. Повседневное питьё взваров из ягод, фруктов, вкупе с лекарственными травами, плодами служило в Средневековье своеобразной профилактикой от болезней, поскольку укрепляло иммунитет, витаминизировало организмы, ослабленные неустроенным бытом. Отвары и взвары были альтернативой разбавленному водой вину, ибо воду пить было опасно. Естественно, её не кипятили, если приходилось – пили сырую.

– Да, Ваша светлость, люди на морозе в санях ждут. Мне нужно согласно списка, сдать пошлину за провоз товаров через границу на казенный склад. Где он расположен?

– Здесь, в пределах дворцовых служб, на заднем дворе. Позвольте документ?

– Прошу Вас, возьмите, ознакомьтесь, будьте так любезны.

Необходимость куртуазности в светской беседе бесила меня до белого каления, иногда казалось, что губы склеятся от сладкой патоки, которую я вынуждена из себя выдавливать. Сколько лишних слов, вместо действий! Я могла просто отдать список, это было бы ответом, но нет, этикет всех побери, не могла!

Похоже, удалось встряхнуть этого невозмутимого человека. Его брови устремились к короне.

– Изрядно, госпожа баронесса, с учётом того что это двадцатая доля от всего, преизрядно! Примите приглашение расположиться Вам и приближённым в гостевых комнатах дворца. Всему простому люду предложу комнаты для слуг, нынче они почти все свободны. Им обеспечить питание, увы не смогу. А вот Вас, прелестная госпожа Амелинда, приглашаю на приватный ужин в малой столовой. Размещайтесь. Не смею задерживать, дело – прежде всего.

Леа поспешила осваивать отведённые покои, мне, беднушечке, снова пришлось морозить едва отогревшееся в тепле тельце. Битый час возчики разгружали мешки, главбух, он же управляющий, принимал товар, проверяя некоторые мешки. Увидев обёрнутые окорока, не удержался, махнул кинжальчиком приличный кусок.

– Понравилось ли, господин управляющий? Вкусно? Качественно?

– Давайте завершать скорее, я на торгу хочу успеть взять хотя бы штуку себе и к столу герцога хоть пару.

– Вот и я говорю, быстрее завершайте приёмку, у нас товар честный, но кусачий! Денег поболее берите.

Уф, свободна! Подхватываю трясущегося от злости, холода и голода Вальдемара за руку, он старательно мешал мне в работе, раза три вывел из себя главбуха. В общем, тоже – трудился! И заслужил свой пирожок!