Читать книгу Цветы зла. Перевод с французского языка Веры Адамантовой - Шарль Бодлер - Страница 32

1. ТЬМА

В бездонный грустный склеп пустой,

Куда Судьба уже меня сослала,

Где ни солнца луч, ни радость не сверкала,

Где только мрачная хозяйка Ночь одна со мной,

Я, как художник, кого Бог-насмешник

Осуждает на живопись, увы! тьмы;

Где, как повар роковой судьбы,

Я варю и ем своё сердце неспешно,

Иногда заблестит, заиграет, ляжет робко

Спектр, дар милости и красоты.

Своей грациозной восточной походкой,

Когда он достигнет полной высоты,

Я узнаю мою гостью, прекрасное создание:

Это Она! чёрная, и однако вся сияние.

2. АРОМАТ

Читатель, вдыхал ли ты иногда

С опьянением и с долгим вкушением

Крупицу ладана в церковном дуновении,

Иль, когда плывёт от мускуса волна?

Магия и шарм в безумье опьянения

Воплощают в настоящем прошлого экстаз!

Так любовник с милого тела и глаз

В сувенир берёт цветок в упоении.

От её волос эластичных и густых,

С живым саше, в альков сакраментальный,

Запах поднимался, дикий и подвальный,

И от одежды из велюра и тканей дорогих,

Её чистой юностью наполнённой,

Шёл аромат меха опьянённый.

3. РАМА

Как прекрасная рама прибавляет картине,

Даже если она очень хвалёной кисти,

Так может что-то странное в восторг привести

В отдельной безмерной натуре ныне.

Итак, драгоценности, мебель, металл, позолота

Обрамляли только её редкую красоту;

Ничто не оскорбляло её ясную чистоту,

Всё, казалось, служило бордюром к пустотам.

Даже говорили иногда, что она воображала

Любовь всего к себе; она погружала

Сладострастно свою наготу

В поцелуи сатина и белья в упоении,

И, медленная иль быстрая, в каждом движении

Показывала в детской грации обезьянью красоту.

4. ПОРТРЕТ

Болезнь и Смерть оставят только пепел,

Благодаря огню, которым всё пылало.

От этих пылких глаз, их взора трепет,

От этих нежных уст, где сердце утопало,

От этих сладких поцелуев, как бальзам,

Восторгов жгучих этих, как сиянья свет,

О, душа моя! Что ж осталось нам?

Только бледный, трёхкарандашный портрет,

Он, как и я, один умирает с тоской,

А Время, этот ущербный старик,

Дни стирает своей грубой рукой…

Чёрный убийца Искусства и Жизни миг,

Ты никогда не сотрёшь память рукой лукавой

Той, кто была моей утехой и славой!