Читать книгу Жена Моцарта - Елена Лабрус - Страница 16

Нет, нет, нет, она это несерьёзно, испуганно заёрзала я на диване. Она просто очередной раз взбрыкнула. Она же беременна. И это ребёнок Михаила – Моцарту она бы не стала врать, уговаривала я себя.

Нет, я хочу, чтобы она была счастлива, я же ей не враг.

Всем хочу счастья. И чтобы всё наладилось.

Чтобы все, кто ждёт – дождались, все, кто любит – были вместе, все, кто ищет друг друга – нашлись.

Ну почему всегда всё так сложно?

Я стала вспоминать и другие, связанные с Сашкой эпизоды, которые по причине своего малолетства не могла разумно объяснить, но сейчас словно искала в них подтверждения, что мои сомнения напрасны. Тех невнятных слов, что говорили взрослые, мне тогда хватало для объяснений, но сейчас я поняла, что у её внезапных отлучек был совсем другой, не предназначенный для детских ушей повод.

– Зато, как говорят, тебе есть что вспомнить.

Она качнула головой.

– Это не хочется помнить, Жень. Это, увы, не забывается.

– А что хочется? Может, Таиланд? – спросила я без всякой издёвки, уговаривая себя, что тогда тоже всё, казалось, висело на волоске, но наладилось же. – Помнишь, мы ездили всей семьёй на Андаманские острова. Дискотека на берегу, ведёрки с коктейлями, файер-шоу, лоснящиеся тела тайских гимнастов. И домики, похожие на курятники. Ты же осталась в одном из них, да?

Теперь я понимала почему ругались родители, то и дело звучало слово «шалава», а Барановский разыскивал жену по всему острову, даже полицию хотел подключить, и грозился, что отцу не понравится, если она не вернётся до утра.

– Они для того и понастроены там, эти домики, – усмехнулась Сашка. – Целая улица. Скажу тебе честно, внутри тот же курятник. Ничего нет. Только грязный матрас. Платишь что-то бат двадцать за ночь, и никто тебя ни о чём не спрашивает. Пей, травку кури, спи или трахайся. Там всё просто. Бери первого попавшегося парня, а, если повезёт, двух – и на матрас, – улыбнулась она и посмотрела на меня пристально. – Ненадолго, но очень помогает забыться и почувствовать себя свободной.

– А твой первый парень? Его ты вспоминаешь? – попыталась я увести разговор в сторону, испугавшись, что она сейчас спросит к чему я всё это расспрашиваю.

– Я тебя умоляю, – прыснула она. – Мой первый парень был старше меня лет на… – она поморщилась. – Нет, про него я тебе потом как-нибудь расскажу. Но раз уж ты сама напросилась. И никто за язык тебя не тянул. Я отвечу, что помнится… Твой муж.

В меня словно плеснули кипятком. И правда – напросилась.

– Вот ты дрянь! – стиснула я в руке карандаш, что так и крутила. И подскочила, когда она заржала. – Ты специально, да? Нет, я не забыла, что ты с ним спала. И не забыла, как ты ревновала. Хоть и не имела права. Но знаешь. что? Мне плевать с кем он трахался до меня. Он большой мальчик, а это его прошлая жизнь, – отшвырнула я карандаш. – У него и кроме тебя баб было не мало. С кем хотел с тем и спал.

– Да успокойся ты! – рявкнула Сашка. Подняла карандаш: тот ударился в стену и покатился по полу. – Не надо так болезненно реагировать. Но знаешь, если уж мы и правда до этого договорились, давай раз и навсегда закроем тему кто и с кем спал, – опрометчиво вручила она мне остро отточенное оружие, жестом приглашая сесть.

Нехотя и всё ещё кипя от гнева, я всё же послушалась.

– Я ничего не скажу тебе за других баб, но за себя могу. И я скажу это один раз и больше повторять не буду, а ты не спрашивай, прими и запомни. Так вот, – села она рядом. – Я имела право ревновать. На самом деле, это ведь ты его у меня отбила. Потому что я была раньше. А ты – просто неудачное стечение обстоятельств. Но, если бы на месте его невесты была другая баба, а не ты, клянусь, я не остановилась бы ни перед чем – я бы его отвоевала. Не важно какой ценой. Не важно какими средствами. Не важно, как. Я бы вырвала его даже из чужих остывших рук, и прошла бы мимо окоченевшего трупа Барановского, которого сама бы придушила. Клянусь, я пошла бы на что угодно, если бы невестой Моцарта была не ты. Так что не смей мне говорить, что я дрянь. Да, я дрянь. Но я твоя сестра. И тебя я люблю и всегда буду любить больше, чем любого мужика в этом мире. Если у тебя их будет больше одного, может быть, когда-нибудь, ты меня поймёшь. Но тебе не надо, – она улыбнулась, тепло, примиряюще, – потому что таких как Моцарт достаточно одного на всю жизнь – поверь мне на слово. И расслабься уже, Жень. Он любит тебя. Он пиздец как тебя любит. Сколько бы ни было у него баб, забудь про них. Забудь по-настоящему. Они пыль пройдённых им дорог. А ты – его жена.

Она тяжело вздохнула.

– Поверь, когда находишь одного, того самого, то о других уже не думаешь. Стервами и шалавами становятся те, кто не нашёл. И я хотела, честно хотела, чтобы моим тем самым стал Барановский, но увы, это не он, – развела она руками. У меня снова похолодело в груди: она сказала это так, словно Он, тот, кого она искала – уже есть. Она его нашла? Нет, нет, нет, только не сейчас. Только, пожалуйста, не сейчас!

– Саш, – всматривалась я в её вдруг ставшее таким одухотворённым, наполненным внутренним светом, лицо, но не успела спросить, набрала воздуха в грудь, а она перебила.

– И прими совет, пусть не от самой мудрой и благочестивой своей сестры, но искренний. Не показывай никому свою слабость, Жень, а ревность твоё слабое место. Не показывай, иначе именно в него и будут бить. Особенно сейчас, когда вы так уязвимы.

Я выдохнула. Легко сказать, не показывай! Но как? Как не ревновать, особенно сейчас, когда на горизонте замаячила очередная «жена». Когда его бабы не просто остаются в прошлом, они возвращаются, с ними приходиться жить, общаться, принимать от них пророчества и советы, желать им счастья.

Но я услышала больше, чем она сказала. Я услышала предупреждение: не каждая из его баб моя сестра. Не каждая поступила бы честно. И, наверное, не каждая отступила бы, как Сашка.

Чёрт! Надо было его выслушать. Может, он об этом и хотел меня предупредить?

– Спасибо! – подняла я на Сашку глаза. – За всё.

– Да брось! – отмахнулась она. – Это разговор ведь даже не о тебе или обо мне. Вот скажи, какой нормальный мужик стал бы подобное терпеть от жены? Кроме Барановского? – она презрительно скривилась. – А ты спрашиваешь: не хочу ли я с ним встретиться? Нет!

Сашка взяла пульт от телевизора. Несколько пасов спустя на экране затрещали поленья, а на стену вокруг телевизора упали мягкие блики горящего камина.

Уют раннего вечера окутал комнату.

– Кстати, твой муж запретил мне видеться с Барановским. И будь начеку, он не так прост, как кажется, Михаил Борисович, не веди с ним переговоры у мужа за спиной, а то… не видать мне развода, – улыбнулась она, заставив меня испытать укол совести, и словно подвела черту: глянула на часы и встала.

Развода?! Не видать мне мужа, если ты бросишь мужа – вот что было для меня сейчас актуальнее.

По её наряду и укладке и так было понятно, что она куда-то собирается. Но, надеюсь, она всё же ехала на очередные поблядушки и не более того.

– Я соглашусь встретиться с Барановским только по одной причине, – развернулась Сашка от двери. – Чтобы плюнуть ему в лицо и поставить жирную точку в наших отношениях.

– Не надо! – чуть не выкрикнула я, подскакивая. Слишком поспешно. – Не надо… плевать ему в лицо. Нет и нет, я передам. А ты куда? – спросила я, скорее, чтобы сгладить ощущение моей излишней заинтересованности, чем действительно хотела знать.

Пусть она трахается с кем хочет. Она и раньше так поступала, но пока Барановский всё ещё её муж, так что по сути ничего и не изменилось, успокаивала я себя.

– К гинекологу, – ответила Сашка.

Да пусть хоть с гинекологом трахается, подумала я к стыду своему, даже с облегчением. И вдруг вспомнила:

– Но твой водитель…

Не успела договорить, что он поехал с Антониной Юрьевной.

– Я знаю! Меня Иван отвезёт, – крикнула Сашка из коридора.

Я ещё думала, как бы помягче преподнести Михаилу её отказ, расчерчивая замысловатыми узорами тетрадь с лекцией по истории религии, что всё же решила почитать, когда в гостиную ворвались Диана и мокрый с прогулки Перси.

– А где Ванька? – кинула она на спинку кресла куртку.

– Повёз Сашу к гинекологу, – сняв ноги со стола, наклонилась я, чтобы обнять рыжую жопку, нетерпеливо переступающую свежепомытыми лапками.

– Куда?! – с удивлением уставилась Диана на листок, что держала в руках. – Её гинеколог только что звонил. Он не смог дозвониться на сотовый. И дежурный портье, что принимает звонки в закрытой гостинице, перенаправил звонок сюда.

«Перенести приём с понедельника на вторник. И телефон», – уставилась я в мятую бумажку.

Но сегодня суббота!

– Она сказала… – моргала я.

– А ты сказала: она поехала с Иваном? – возмущённо выдохнула Диана.

– Да, просто её водителя нет…

– Жень, ты и правда не понимаешь? Или прикидываешься? – Диана на ходу схватила куртку и её звонкий голос раздался уже в коридоре: – Руслан! А Ванькина машина пеленгуется? Ты можешь посмотреть куда они поехали?

Чего я не понимаю?

Постояв пару секунд в растерянности, я вышла вслед за Дианой, сказать, что Руслана тоже нет. Но опоздала.

– Я могу посмотреть, – ответил ей Антон, выйдя из кухни с кружкой кофе.

– Отлично! Значит, смотришь и едешь туда со мной, – безапелляционно заявила Ди.