Читать книгу Сон-да-ветер. Дилогия - Александра Глазкина - Страница 17

Могла ли я представить, что все будет именно так? После наших неловких встреч и прерванных разговоров, мы сидим за одним столом и завтракаем вместе.

– Нет, не сам испек, скорее, наколдовал, – смеется Мико, разламывая хлеб.

Мне сложно представить себе, что тот, кто сидит напротив, – Смотритель. Именно благодаря ему сейчас выходят в море лодки, позволяя моим соплеменникам вечером вернуться с богатым уловом. А я вижу, что в нем нет ничего величественного, могучего, грозного. Сидит вот, смеется, слизывает с пальцев фруктовый сок. Я же улыбаюсь невпопад и обдумываю каждый вопрос.

Наконец он отодвигает тарелку с фруктами и говорит:

– Послушай, мне тоже сейчас сложно. Я уже говорил, для тебя, здесь, я – обычный человек. А Смотритель – это просто работа, необычная немного, но что поделать. Как… как не знаю, как рыбак, как стражник, кто у вас еще там есть.

Скорее уж, как старейшина, думаю я, а он продолжает:

– Давай так, чтобы не было неясностей между нами. Мне – двадцать три года, я живу свою первую человеческую жизнь и Смотрителем стал всего два года назад. У меня нет за плечами многовековых испытаний и мудрости. У себя в мире я был совершенно обычным парнем. Я тоже не хотел и не планировал сюда попадать, но меня как-то особо не спрашивали. Я привык. Это счастливая особенность человека – привыкать, приспосабливаться. Надеюсь, привыкнешь и ты. А я обещаю сделать все, чтобы тебе было приятно здесь.

– Ты прибыл из другого мира? – поражаюсь я. – Когда ты говорил, что тебя забросили сюда, то думала, из срединного мира или владений Игниса. Разве так бывает? Разве есть другие миры, кроме нашего?

– Бывает, как видишь. Там все по-другому. Там нет никаких Смотрителей, и стихии предоставлены сами себе. Мой прежний мир – это мир бесконечных землетрясений, наводнений и бурь. Там люди тонут, гибнут под обвалами, сгорают на пожарах.

– Как страшно! – вырывается у меня.

– Да, все так. Как я понимаю, ваш мир был таким же до того, как появились Смотрители. Так что отчасти я рад, как все сложилось. Здесь я могу управлять погодой, предотвращая бессмысленные жертвы.

– А как ты попал сюда?

– Когда прежний Аир решает отойти от дел, он призывает человека из другого мира. Открывается портал. Но, если честно, я не знаю, как все работает. Я заснул в самолете. Это… такая лодка с крыльями, которая может летать по воздуху. А очнулся уже здесь, и долго не мог поверить в реальность острова. Мой предшественник не стал тратить время на мое обучение, сбежал потихоньку, так что я познаю все сам. Ну, почти…

Я чувствую в его последних словах сомнение, словно он не договаривает, но расспрашивать больше не решаюсь. Для меня и так потрясение, что те, кого мы считаем всеведущими и могущественными, когда-то были обычными людьми, и стихия не сразу покорилась им. А Мико добавляет:

– Думаю, людям не очень бы понравилось знать, что грозы и шторма в руках самоучки, но я вроде неплохо справляюсь, хотя, честное слово, быть просто человеком мне нравится не меньше, чем ветром.

Я верю ему, хотя мне до сих пор непонятно, как можно быть и тем, и тем сразу. Каждый день я наблюдаю, как с белой башни срывается радужный вихрь, но то, что это Мико… Возможно, для меня это сейчас спасение – не думать о его стихийном воплощении, а ценить человеческое внимание. Наверное, Мико замечает, что мне стало немного спокойнее, потому что откидывается на стуле и выдыхает облегченно:

– Ну, вот и хорошо. Если ты хочешь еще что узнать, спрашивай!

– Как… как ты все-таки наколдовал хлеб?

И почему-то после этого вопроса мы оба начинаем смеяться. Мико пожимает плечами:

– Ну, сам процесс я вряд ли смогу объяснить словами. Это как… как дышать, как ходить. Во мне есть сила, а в мире есть то, что откликается на нее. Только здесь, на острове, не в мире людей.

– Почему?

– Там я хожу призраком, – Мико замечает мой вопрошающий взгляд и удивляется, – у вас нет призраков?

– Кто это?

– Души умерших, которые не смогли обрести покой.

Я вздрагиваю, как должно быть страшна подобная участь.

– Нет, души умерших забирает в царство снов Сомния, и они ждут перерождения. А те, кто не заслужил его, просто растворяются бесследно в окружающем мире, в той стихии, Смотрителю которой они поклонялись при жизни.

– Ясно. Ладно, не призрак. Тень. Я двигаюсь и все чувствую, но не могу воздействовать ни на людей, ни на то, что ими создано. Только наблюдать, поэтому и волшба на побережье не работает. А здесь, на острове, я просто представляю, что хочу получить, и оно появляется. Вот… вот чего ты сейчас хочешь? Еды какой или, может, украшений, правда, я в них не знаток, могу напутать что-нибудь.

Не знаю, почему он говорит именно это, но я сразу вспоминаю мамин гребень, оставшийся в суме под надежной защитой камней. Что будет с ним теперь? Найдет ли его какой-нибудь случайный путник? Или все так и будет лежать, покинутое, покрываясь песком и постепенно растворяясь во времени.

– Ну, вот, опять загрустила! – мрачнеет Мико. – Я что-то не то сказал?

– Нет, нет, – спохватываюсь я, – все хорошо. Да, я хочу, если это возможно.

Подробно описываю ему серебряные завитки на гребне, вспоминаю все царапинки, и то, что один из мелких камней, украшавших его, давно потерялся. Так странно, как много подробностей хранит память. Это ведь не просто вещь, это вся мамина жизнь – ее улыбка отцу, когда он дарил подарки; ее плавные движения, когда гребень скользил по густым медового цвета волосам; склоненная над столом голова, когда при свете свечи мама штопала одежду.

Всплывающие перед глазами картинки столь живые, что я почти не удивляюсь, когда на столе, прямо передо мной появляется именно такой гребень. Не тот же самый, но такой же, даже с пустующим гнездом от потерянного камушка. Порывисто хватаю его и прижимаю к груди, смотрю на Мико, и от переполняющих меня чувств мне хочется к нему прикоснуться, но я не решаюсь, только благодарю. Отцовский амулет висит на моей шее, гребень я осторожно заправляю в волосы, теперь будет память и о маме.

Человеческий дух слаб. Течение дней, новые впечатления, сны вымывают из нашей памяти даже самые дорогие воспоминания. Они бледнеют, тускнеют, уходят в глубину. Но когда есть материальное воплощение, все возвращается заново. Теперь я всегда буду помнить о родителях! И сейчас, думая о них, я впервые чувствую себя спокойно. Мне бесконечно грустно, но боль ушла. Мне хочется верить, что я проживу достойно, и когда-нибудь Сомния соединит наши души в своем лунном царстве.

Мико все это время смотрит на меня, но не произносит ни слова. Не знаю, понял ли он, что его подарок для меня – не просто безделица, может, когда-нибудь я расскажу ему… А пока мне хочется отблагодарить его, сделать что-то, чтобы он тоже был доволен.

– Ты покажешь мне остров снова? – наконец придумываю я. – Я много где успела побывать, но… я не знаю, как объяснить.

– И не нужно, – говорит он, поднимаясь и протягивая мне руку, – конечно, пойдем.

Теперь он не уходит вперед, он идет рядом, и наши руки то и дело соприкасаются. Мне волнительно и тревожно, сама не знаю, отчего. Мико ловко преодолевает самые сложные тропы, помогает мне взобраться на скалы, и через какое-то время мы уже стоим на вершине, и под ногами расстилается зеленый ковер острова и, дальше, бескрайняя морская синева. Я закрываю глаза, нежась под лучами солнца, впитывая в себя все краски и звуки окружающего нас пространства. Меня наполняет какая-то легкость, хочется раскинуть руки и побежать. Или запеть.

Когда я вновь открываю глаза, то вижу, что Мико совсем рядом. Он отводит от моего лица прядь волос и спрашивает:

– Устала?

– Нет, наоборот, здесь так прекрасно, что не чувствуется усталость.

Он не убирает руку от моей щеки, осторожно поглаживает кожу, скользит пальцем за ухо. Глаза его темнеют, дыхание становится тяжелым, и я чувствую, как между нами растет что-то темное, тяжелое. Мне не страшно, но как-то тревожно, и я вновь чувствую неодолимую тягу поддаться этому непонятному притяжению. Тянусь навстречу.

Но Мико опять отступает, хотя не убирает руку.

– Нира, я не уйду. Я обещал себе, что не брошу тебя больше, но ты ведь знаешь, что… Ты спрашивала меня о доверии. Теперь мой черед. Готова ли ты довериться мне в том, что тебя останавливает?

У меня начинает кружиться голова, но рано или поздно решающий миг придет. Я вижу, как мучается Мико, и мучаюсь сама, потому что страх мешает нам обрести счастье. В том, что именно Мико – мой мужчина, моя судьба, у меня нет сомнений. Так и приходит любовь, исподволь, незаметно, но уже не вырваться, не отступить. Словно шагнуть в пропасть.

– Словно шаг в пропасть, – повторяю я вслух.

– Подожди!

Мико отпускает мою руку, и, разбегаясь, мчится к обрыву. Крик, готовый сорваться с моих губ, замирает, когда далеко над морем распускается в небесах радужный вихрь, а меня обдает потоком ветра так, что я едва стою на ногах. Так вот как выглядит ветер вблизи. Тот, чью горячую ладонь я только что чувствовала на своей коже. Теперь он бестелесный и прекрасный. Вихрь носится над морем, а я смотрю на него, чувствуя, что с его исчезновением теряю уже больше, чем нахожу.

Я уже готова смириться, что Мико вновь не сдержал своего обещания и оставил меня, но через время он, смеющийся, поднимается из-за скал:

– Я не мог вернуться сразу, я бы задел тебя. Знаешь, для того, чтобы стать когда-то Смотрителем, мне нужно было спрыгнуть вот как сейчас. И когда ты сказала. Да, Нира, тебе придется шагнуть в собственную пропасть, но, поверь, то счастье, которое ты обретешь после, стоит риска. Любовь – это не бездна, это безграничный простор, полет…

Он вновь шагает ко мне и, подхватив на руки, кружит меня над обрывом так, что мои волосы разлетаются, окутывая нас покрывалом. Мое тело наполняется легкостью, страх уходит и сейчас: да, я готова прыгнуть. Мико осторожно ставит меня на землю, его руки скользят по моей спине, и лица наши сближаются. Но в момент, когда наше дыхание уже готово смешаться, на шее Мико загорается амулет.

– Да что ж такое! – вскрикивает он совсем по-мальчишески, и это так забавно, что я не могу сдержать смех. Мико накрывает амулет ладонью, вслушиваясь, затем вновь хватает меня в объятия и покрывает щеки легкими поцелуями:

– Смейся, смейся, моя очаровательная невеста! Смех прогоняет страхи.

Мико крепко прижимает меня к себе и говорит:

– Послушай, мне опять нужно улететь. Я не могу отказаться сейчас. Но прошу – запомни этот миг. Запомни, что ты решилась. И когда я вернусь, мы с этого же и начнем! Я люблю тебя, Нира, и хочу, чтобы ты ждала меня вот такой же: счастливой и верящей. Обещаешь?

– Да!

– Пойдем, провожу тебя домой. Мне нужно кое-что показать.

Обратно мы возвращаемся, держась за руки. Ни о чем не говорим, баюкая легкость и доверительность, что возникла между нами. И хотя нам опять предстоит прощание, теперь все по-другому. Я буду ждать того, для кого открылось мое сердце.