Читать книгу Христианская книжность Древней Руси - Евгений Верещагин - Страница 4

На каком основании составитель догматика (по преданию, Иоанн Дамаскин [ок. 675 – ок. 749]) усматривает в переходе иудеями Чермного моря "образ неискусобрачныя невесты", то есть Богородицы, Богоневесты, зачавшей и родившей сына, но не вкусившей земного брака? Он сам указывает на смысловые основания для такого сближения – их всего приведено три.

Во-первых, "тамо" (то есть в ветхозаветные времена) – Моисей, "разделитель воды", который, как мы видели выше, взмахом своего посоха-жезла заставил расступиться море. "Зде" (то есть в Новом Завете) – Гавриил, "служитель чудесе", о чем в Евангелии от Луки (1,26-38; цитируется Геннадиевская библия) сказано следующее:

В месяць шестыи послан бысть ангель Гавриил от Бога в град галилеискыи, емуже имя [имя которому] Назареть, к девеи, обрученнеи мужеви, еже имя Иосифь, от дому Давыдова. И имя девеи Мариамь [Мария]. И вшед к ней, ангель рече:

"Радуйся, обрадованная, Господь с тобою.

Благословенна ты в женах".

Она же, видевши, смутися о словеси его. И рече ангель ей: "Не бойся, Мариам! Обрете бо благодать от Бога, и се, зачнеши во чреве, и родиши сына, и наречеши имя ему Исус.

Сеи будет велии, и сын Вышняго наречется,

и дасть ему Господь Бог престол Давыда, отца его.

И воцарится в дому Иаковли в векы,

и цесарствию его не будеть конца".

Рече же Мариамь к ангелу: "Како будеть се, идеже [когда] мужа не знаю?" И, отвешавь, ангель рече ей:

"Дух Святыи наидеть на тя,

и сила Вышняго осенить тя.

Темже [поэтому] ражаемое свято

наречется – сынь Божий.

И се, Елисаветь, южика [родственница] твоя, и та зачат сына в старости своей. И сии месяць шестыи есть, нарицаемеи [называемой] неплоды [неплодною]. Яко не изнеможеть [здесь: не останется неисполненным] от Бога всяк глагол [слово]".

Рече же Мариамь: "Се [вот], раба Господня. Буди мне по глаголу твоему". И отиде от нея ангел.

Что общего между этнархом Моисеем и архангелом Гавриилом? То, что они оба, не обладая способностью самостоятельного чудотворения, выступают "орудиями" чудес, совершаемых Богом.

Предстоящее чудо, о котором говорил Моисей "сынам израилевым" ("Увидите спасение Господне, которое он соделает вам ныне; ибо египтян, которых видите, более не увидите во веки"), казалось им совершенно невозможным, но тем не менее они в него поверили. Когда народу было предложено двинуться (Исх 14, 15), куда они могли двинуться, будучи зажаты между морем и египтянами? И они безбоязненно двинулись в море: первым вошел, по преданию, Нахшон бен Аминадав, но море, несмотря на поднятый Моисеем жезл, не расступилось; первопроходец погрузился по колена, по пояс, по грудь, по плечи, по горло и пошел бы и дальше в неминуемую смерть, но тут воды раздвинулись, справа и слева стали стеной!

Предстоящее чудо, о котором Гавриил благовествует деве Марии, показалось ей совершенно невозможным ("Как это будет, когда я мужа не знаю"), но тем не менее она в него поверила и дала свое согласие!

Таким образом, первое смысловое основание для сближения перехода через Чермное море и "безмужнего зачатия" Марией сына – присутствие "тамо" и "зде" служителей чудесе.

Во-вторых, "тамо" и "зде" состоялись события, совершенно противоречащие законам естества. Море никогда не расступается, так что нельзя пройти по его глубине и не замочиться; тем не менее "глубину шествова Израиль" – именно "немокренно". Не бывало и такого, чтобы женщина понесла во чреве и родила чадо без участия мужчины; тем не менее Мария "Христа роди" – именно "безсеменно".

Наконец, в-третьих, и по переходе и по рождестве ни море, ни Мария не изменили своей природы. Море так и осталось "непроходно", а Дева так и осталась Девой, "непорочной" и "нетленной". Имеется богатая богословская литература, обсуждающая тайну сохранения родившей Богородицей и внешних признаков своего приснодевства.

Симушка правильно отметила, что по внешним признакам события многолюдного перехода и укромного рождения младенца в Вифлееме несопоставимы. Но они вполне сопоставимы по внутреннему значению: исход – это превращение народа рабов в свободный народ, идущий к (Ветхому) Завету с Богом; Рождество Христово – это освобождение человечества от рабства греху и заключение Нового Завета.

В самом конце скажем, что словами "сый и прежде сый" (на современном богословском языке: вечный и предвечный) в последней строке стихиры-догматика выражается один из важнейших атрибутов божества. Само время (как возможность существования мира и человека) – вечность – создано Богом, так что Бог как творец стоит над временем, отсюда догмат о его безначальности (пре[д)вечности) и неизменяемости. По отношению к богосотворенному пространству отцы Церкви выработали аналогичные догматы неограниченности и вездеприсутствия Бога.