Читать книгу Информационное право: актуальные проблемы теории и практики - Коллектив авторов - Страница 12

После принятия в 1966 г. Закона США «О свободе информации» (The Freedom of Information Act) все европейские страны приняли свои законы такого же рода. Дэвид Банисар дал подробный обзор 58 таких законов [57]. Это хорошие национальные законы, но в большинстве случаев они не решают задачи обеспечения «свободы информации» в полном объеме, ограничиваясь регулированием взаимодействия государственных органов и граждан по поводу доступа к информации правительственной, официальной.

Безусловно, данный предмет правового регулирования очень важен. Во-первых, здесь регулируются отношения обязанного государства и реализующего свое право искать и получить информацию гражданина (в ряде законов это право установлено и для юридических лиц). Это важнейшая характеристика информационной функции демократического государства. Во-вторых, в этих законах регулируются отношения, связанные с открытостью деятельности государственных структур, с определением границ связи государства с гражданами; доступ к информации о деятельности органов власти, например, в России рассматривается как форма общественного контроля.

Право доступа к информации (а это поиск и получение нужных сведений, документов) сопровождается рядом ограничений. Безопасность требует таких ограничений, и это естественно, хотя все чаще осознается недостаточная проработанность критериев ограничения открытого доступа. Так, департамент лорда-канцлера Великобритании в 2002 г. отмечал, что в британском законодательстве, в соответствии с Законом «О свободе информации», действует 381 норма, ограничивающая право на доступ к информации, в связи с чем были сделаны поручения о внесении изменений в 97 законов и дополнительном пересмотре еще около 200 законов [58].

С развитием Интернета проблема открытости, прозрачности решается в значительной мере через эту сеть, что расширяет практику письменных и устных обращений граждан в органы государственной и местной власти. Заметим, что одновременно расширяется и фронт утечки информации из государственных органов.

В практике создания государственными органами своих веб-сайтов, а это один из естественных путей предоставления информации без лишних бюрократических процедур, приходится ломать уже сложившиеся десятилетиями традиции, в том числе прибегая к помощи суда [59]. Но не менее важна проблема содержания сайтов. Например, Институт развития свободы информации (в Санкт-Петербурге) предложил анализ сайтов федеральных органов исполнительной власти РФ по следующим пяти позициям: наличие данных и способов доступа к ним, полнота информации по всем пунктам, частота обновления, достоверность, доступность информации. Есть возможность сравнивать наиболее информационно открытые органы федеральной исполнительной власти и самые закрытые [60].

В то же время право на информацию, трактуемое как «свобода информации», акцентирует внимание исключительно на праве доступа, что явно недостаточно. В России, как и в других странах, пока нет закона, системно охватывающего регулирование всех форм права на информацию. За пределами прямого внимания законодателя пока остаются отношения, которые реализуют право собирать, передавать, производить, распространять информацию.

За пределами регулирования остаются вопросы информационного взаимодействия всех институтов гражданского общества с государственными структурами и между собой. Пока акцент делается на открытости только государственных структур. При этом СМИ активно выступают против государственных средств массовой информации. Это один из парадоксов времени.

Стереотипы постиндустриального мышления ориентированы на интересы бизнеса – на прибыль, на конкуренцию, создающую монополизм сильного. В эту орбиту попадают и информационные ресурсы. Но информационное общество ставит проблемы поиска более адекватных средств и механизмов регулирования отношений на всех уровнях. Сведение права на информацию только к доступу как бы фиксирует в правосознании субъекта модель отношений «владелец» и «проситель». Получатель информации, став ее владельцем, оказывается в позиции бесконтрольного обладателя. И в этой ситуации формируется еще один парадокс времени.

Акцент на доступ к информации через ресурсы только государственных структур, минуя обязанности и ответственность других институтов гражданского общества, а также фрагментарное и бессистемное регулирование иных форм реализации права на информацию можно сравнить с методом «выпускания пара» в процессе регулирования права на информацию. Однако превращение информации в ресурс развития накладывает обязанности на все общество, на все институты, требует комплексного подхода к определению связи и взаимозависимости разных форм реализации этого права.

Человек – не только обыватель, зависимый от властных и иных структур. Он еще и избиратель, предприниматель, специалист в определенной профессии, носитель творческих способностей, семьянин и т. д., т. е. личность многогранная и активная. Он должен иметь внутренние установки, согласующиеся с интересами общества, на правила создания информационного продукта, защищаемого или не защищаемого авторским правом или иными институтами интеллектуальной собственности, на правила использования, применения информационных технологий и разных форм и видов информации с пониманием опасных для себя, других людей, общества. Человеку надо знать, как он может обмениваться информацией, как пользоваться электронными документами с применением электронной и цифровой подписи, доверять этому виду правоотношений.

Регуляторы отношений в современном обществе должны в большей мере стать нравственно-правовыми, восприниматься не как внешняя, «государственная» сила принуждения и связывания свободы личности, но и как средство, позволяющее грамотно выстраивать процессы реализации правообязанностей каждого. Это проблема формирования среды доверия и уважения достоинства человека в обществе нового качества; наиболее рельефно она выступает в случае с правовым регулированием персональных данных и их защиты.