Читать книгу И вот дракон вышел - - Страница 16

Александр Валерьянович решил провести поминки по отцу в ресторане своего друга, полковника ФСБ в отставке. Приглашенные в основном были депутаты, военнослужащие, бизнесмены. Исключением был один священник Илья, которого привезли специально из Калязина, чтобы провести литургию. В общем, сбор гостей походил скорее на очередное светское мероприятие, нежели на поминки по усопшему.

В центре зала стоял мольберт с огромной черно–белой фотографией хмурого Валерьяна. А внизу курсивом были написаны слова – «Земной путь краток, Память вечна». Священник Илья задумчиво смотрел на портрет, перебирая в руках четки и что–то приговаривая. Он незаметно следил за бизнесменами, прикидывая в уме кому можно будет искупить грехи в обмен на помощь храму, а кому предложить поставку церковной хреновухи.

Александр Валерьянович встречал гостей за столом. К тому времени он уже выпил по сто граммов коньяка вместе с Ильей, поэтому его лицо уже было немного розовым и веселым. До этого он встречался с важными людьми, которые уверили его, что с выборами в думу проблем не будет.

«Депутат Феофанов, – повторял на разный лад про себя Александр, закидывая в рот каперсы, – Это не мусор какой–то, это новое дворянство. Элита, твою мать!».

Потом в зал зашёл сияющий полковник с погонами военного чиновника с антикварной шпагой в руках, видимо, решил, что это день рождения, а не поминки. Неловкая ситуация была быстро замята, Александр Валерьянович заявил, что любимым фильмом его отца был «Три мушкетёра». Шпагу обсуждали ещё около получаса, пока один бизнесмен маленького роста не стал рассказывать про свою коллекцию погон. По его словам, самую большую в мире. И теперь они, перебивая друг друга, хвастались своими музейными ценностями, а про усопшего никто не вспоминал. В этом золотом зале жизнь не думала о смерти.

Когда на поминки пришёл Георгий, гости радостно его встретили. Они обнимали его, предлагали выпивку и изумлялись тому, какой взрослый:

– Похож на деда! Так же хмурится! А какой красивый и серьезный. Хороший преемник у тебя Саня. Настоящий Феофанов, ни с чем не спутаешь. Не стесняйся, ну что ты!

Александр Валерьянович всё ещё был обижен на сына за его выходку на кладбище. Но сор из избы выносить не любил, поэтому вида не показал. Особенно, при важных гостях. Георгий, заметив пустой стул, спросил:

– А где мама?

– Опаздывает, как всегда, – искусственно засмеялся Александр Валерьянович.

– Придёт твоя мама, – подхватил пьяный гость маленького роста и поднял бокал, – Ну, что! Хочется сказать тост! Александр Валерьянович, дорогой, такие люди, как ты, конечно, большая редкость.

– Взаимно, Иван Христофорович!

– Александр Валерьянович, – гость поднялся со стула и, покачивая головой, продолжил тост: – Ты для нас большой пример чести и благородства. Вот сколько мы друг друга знаем, страшно посчитать, ты ни разу не подвёл меня. А это так редко сейчас встречается, правда. Сколько гнид нам с тобой помешать пытались. Помнишь? Ну, плохое к ним бумерангом вернулось. Но сейчас не об этом. Я всё заговариваюсь. Вот твой сын какой стал, просто твоя копия! Желаю тебе, Георгий, чтобы ты радовал своего отца. В общем, здоровья и счастья!

Александр Валерьянович, не утирая слёз, вскочил со стула и обнял маленького бизнесмена. Закинул две рюмки хреновухи и поцеловал его в обе щеки. Священник Илья довольно закивал, наблюдая за тем, как проходит поминки, и перекрестился.

В этот момент зашла Екатерина. Как всегда, в маленьком черном платье, больших очках и с ярким шелковым платком на шее, чтобы скрыть свой возраст. Расчувствовавшийся Александр Валерьянович бросился к ней и хотел обнять, но та брезгливо отстранилась, почувствовав запах спирта.

– Любовь моя пришла! Ну, теперь в полном составе, – сказал Александр Валерьянович, сделав вид, что не заметил, как с ним ведёт себя жена.

– Вижу, что вы уже хорошо помянули Валерьяна, – сказала Екатерина, снимая очки, и улыбнулась: – Отец Илья, я так рада, что вы приехали.

Все гости обернулись к священнику и потянулись к его рукам, чтобы с ним поздороваться. Отец Илья с благодарностью посмотрел на Екатерину и неловко встал с места:

– Братья и сёстры, вы пригласили меня, чтобы провести литургию по усопшему Валериану. Я молился за него все сорок дней. Что значит молиться? Молиться – это кричать, кричать от боли. Жизнь идёт и каждый из нас теряет людей. Очень много теряем. Смерть некрасива, её невозможно объяснить. И что остаётся после смерти? Ничего больше не существует. Только ты и Господь. Нам голо, нашей душе и сердцу. Мы молимся, кричим, а не поём. Мы хотим осмыслить больше, чем нам дано. Если это вообще возможно осмыслить. Александр, я старался облегчить вашу печаль, старался помочь Валериану все сорок дней своей молитвой. На сколько это возможно. Помолимся.

Пьяные гости подошли к священнику, кто–то из них упал на колени и стал просить прощения у большой фотографии Валерьяна. А Георгий смотрел на мать, чувствовал её духи, смешавшиеся с ладаном, и не мог понять, что происходит. Слова священника Ильи поразили его, и ему было стыдно, что он судил его по себе. В то же время он наблюдал за ползающими бизнесменами и ему было противно от пьяных слез и слов. А священник стоял спиной к ним и громко пел, почти орал, молитвы.

Александр Валерьянович тоже плакал. И Георгий видел это и не верил ему.

Закончилась молитва, все в молчании вернулись за стол и выпили по рюмке за усопшего. Их лица выглядели блаженными, словно им отпустили грехи прошлого и будущего. Можно было продолжать застолье.

– Папа, – сказал Георгий, нарушив тишину, – Ты боишься смерти?

– Я стараюсь не думать о ней, – сказал Александр Валерьянович, вытирая сопли, и посмотрел на реакцию гостей.

– А я постоянно об этом думаю. Каждый день. Про дедушку и про его жизнь и смерть других людей. Мне иногда кажется, что я трачу свою жизнь. А мне не хочется её тратить.

– У меня тоже были такие мысли в твоём возрасте, – сказал Александр Валерьянович и обернулся к гостям, чтобы прекратить разговор с сыном, от которого он чувствовал себя неловко: – Иван Христофорович, лучше расскажи нам как ты льва в Сахаре встретил. Не все знают эту историю.

– Мы с Феофановым решили поспорить на деньги, кто из нас… – было начал бизнесмен, но Георгий перебил его:

– Папа!

– Го–ша, – недовольно протянула Екатерина, – Ты пьяный.

– Я хочу сказать. Признаться вам. Вы тоже должны увидеть эти документы, – сказал Георгий и положил на стол синюю флешку, – Дело в том, что мы Яровые, а не Феофановы. Это, конечно, ничего не решает в моей жизни. Ты всё ещё мой отец, а я твой сын.

– Как это понимать, Александр Валерьянович? – сказал полковник.

– Я всё знаю, папа. И про тебя тоже.

– Про меня? – Александр Валерьянович сжал в руке рюмку, стараясь сдержать свой гнев, – Ты про меня ничего не знаешь, сынок.

– Что там? – спросила Екатерина, смотря на флешку.

– Документы про отца деда Валерьяна. Про то, чем он занимался, сколько людей убил. Во время войны он украл документы и присвоил себе чужое фамилию и имя – Евгений Феофанов. Он не герой, как он нам рассказывал.

– Откуда у тебя это? – Екатерина смотрела на сына, словно впервые увидев его. Она вспомнила, как держала его на руках и как его губы искали её грудь.

«Неужели этот молодой человек – мой сын?» – пронеслась мысль в её голове.

– Нашёл на сайте посвященному Большому террору и политическим репрессиям.

– Это иностранные агенты, – процедил сквозь зубы военный, – Посягают на нашу священную историческую правду, пытаются переписать прошлое.

– Неправда! – сказал Георгий, – Большой террор – это не выдумка!

– Вы ещё слишком молоды, – сказал военный, – И к тому же не служили. Я бы вам объяснил другим языком, но не при даме.

– У вас какие–то проблемы с женщинами? – ехидно сказала Екатерина военному и подняла бокал: – Говори, Гоша. Что ты знаешь про отца?

– Про папу, – повторил Георгий, пододвигая флешку к отцу, – Я читал статью. Про свалки и про то, как ты зарабатывал.

– Нехорошо, молодой человек, – сказал бизнесмен и покачал головой, – Копать на своего отца, нехорошо.

– Гоша, – тихо сказал Александр Валерьянович с лицом, покрывшейся пунцовой краской, потом стукнул по столу рюмкой, в дребезги разбив её, и закричал: – Какого хрена, ты говоришь всё это? На поминках по моему отцу! Павлик Морозов хренов. И что ты будешь делать с этими документами? Шантажировать меня собрался? Против меня пойти захотел? Можешь попрощаться с квартирой, учебой. Я тебя в такую глушь закину, на кровавых коленях меня умолять будешь простить. Но будет поздно. Ты меня заколебал. Вот, где ты сидишь.

– Мне ничего от тебя не надо, папа. Я забрал свои документы из института, – сказал Георгий и повернулся к Екатерине: – Мама, поверь, я знаю, что делаю.

– Что в этой статье написано? Там враньё сплошное! Шлюха какая–то меня подставить хотела, понимаешь?

– Как её звали, – сказала Екатерина и незаметно убрала флешку в сумку, – Как её звали?

– Кого? –Александр Валерьянович посмотрел на жену и перешёл с крика на шепот: – Ты про кого?

– Эту шлюху, которая написала статью, – спокойно сказала Екатерина, разрезая варёную курицу: – Я жду.

– Там было написано – Лиана, – сказал Георгий, – Она хотела отомстить отцу. И я знаю, кем она была на самом деле.

– Правда? – Екатерина съела кусок вареной курицы с вилки и посмотрела на гостей, которые ждали того, что она скажет.

– Это бред какой–то, – сказал Александр Валерьянович, – Я её не убивал. Слышишь, Катя, не убивал я никого.

– Как я устала от этой пошлости, – сказала Екатерина, подняла голову и посмотрела на расписанный потолок, – Отец Илья, извините нас за этот цирк.

– Не извиняйтесь, – сказал священник и громко произнёс, словно собирался прочитать новую проповедь: – Прощение Господа…

– Я знаю, что мой муж не убивал её. Потому что статью написала и опубликовала я.

– Мама? – Георгий хотел взять её за руку, но как же это было непривычно.

– Ты? Ты! Ты! – Александр Валерьянович резко поднялся с места, словно он увидел что–то страшное, и показал на неё пальцем. Потом внезапно громко засмеялся и схватился за голову, – Вся моя жизнь – это сплошной обман. Моя семья – это сборище предателей и обманщиков. Вы думаете, что вы лучше меня? Как бы не так! Ты – та самая сука, которая написала про меня статью. Жена, собственная жена. Да откуда тебе было знать всё это?

– Честно? Арина оставила мне один прощальный подарок от тебя. Помнишь такую? Документ, в котором всё прекрасно описывалось. Мне было плевать на вселенскую справедливость, я просто хотела отомстить тебе.

– Тогда какого хрена ты прожила со мной двадцать долбанных лет? Я же тебя на руках носил, за ангела почитал! Тебя, тварь такую!

– Не знаю, – сказала Екатерина и подняла плечи: – Может, мне просто было скучно.

– Мама, папа, – тихо заговорил Георгий, – Остановитесь. Прошу вас.

– Остановиться? – Александра Валерьянович схватил сына за воротник и поднял со стула: – А чего ты хотел этой выходкой добиться? Чтобы восторжествовала справедливость? Но запомни раз и навсегда – Кто сильнее, тот и прав. Вот так.

– Я любил вас, – произнёс Георгий, – Всё, что я хотел, чтобы вы меня тоже любили. Вот и всё.

Александр Валерьянович отпустил Георгия и вышел. Остальные гости неуверенно стали собираться и прощаться с Екатериной и Георгием. Расстроенный священник перекрестился перед портретом и, качая головой, тоже вышел. И Екатерина последний раз посмотрела на своего сына и постаралась улыбнуться. Видимо, ей хотелось что–то сказать ему, но никаких слов не нашлось. И тоже ушла.

Отец стоял на улице и нервно курил стрелянную у прохожего сигарету. Он смотрел на тлеющий сверток и представлял, как двадцать лет назад горела та свалка, под которой было похоронено, замуровано четверть Тверской области. С того дня ему страшно было видеть огонь, он пугал его своей беспощадностью и как без разбора стирает с лица земли всё, что ему попадётся.

К Александру Валерьяновичу подкрался маленький бизнесмен и по–дружески положил руку на плечо:

– Ну и денёк. Я, пожалуй, тоже пойду. Валерьяныч, не хворай.

– Иван Христофорович, – сказал отец, повернувшись, – Сделай одолжение.

– Без проблем. Что нужно?

– Организуй моему сыну службу в армии. И закинь его куда–нибудь подальше.

– Хорошо, – грустно выдохнул маленький бизнесмен и протянул ему руку: – Будет сделано.