Читать книгу И вот дракон вышел - - Страница 8

Рано утром деду Валерьяну снова стало плохо. Его истошные крики разбудили весь дом раньше, чем зазвенели колокола в церкви, и испугали Надежду и Ксению Владимировну. Ему все тяжелее становилось дышать, его грудь нервно приподнималась, пытаясь придержать ускользающую жизнь в легких. Его зрачки поблекли и туманно смотрели вперёд в неизвестное новое пространство.

Скоро пришёл священник Илья в ослепительно белой рясе и с дипломатом и остался с умирающим наедине.

– Нужно вызвать врача, – сказал Георгий Ксении Владимировне, которая стояла возле двери и старалась сдержать рыдания, – Он мучается. Ему срочно нужна помощь.

– Отец Илья ему поможет, он исповедует его, – Ксения Владимировна покачала головой и перевязала платок на голове, который сегодня был грязно лилового цвета.

– Никитич, этот священник даже хреновуху делать не умеет, чем он поможет сейчас моему дедушке? Он задыхается!

– Не гневи, Бога, Георгий, – строго сказала Ксения Владимировна, – А то, он может наказать тебя за твои слова.

– Да вы совсем с ума сошли! – закричал Гоша, – Он умирает!

– Коля, выведи его на улицу. Пусть успокоится, – сказала Ксения Владимировна и, чуть смягчившись, добавила: – Ты устал. Мы столько дней ухаживали за ним, ты сам видел, что ему уже ничем не поможешь. А тебе бы самому не помешало бы причаститься.

Гоша наблюдал за происходящим и не верил, что это происходит на самом деле, он чувствовал, что сердце сильно сжимается в груди и он не может спокойно вдохнуть. Он знал, что банка с Феназепамом стоит на столе, и что одна таблетка ему поможет успокоиться, оставив его без лишних чувств и эмоций.

– Где Лада? – спросил он, взяв в руки на всякий случай банку с таблетками, и незаметно положил её в карман.

– Я ей звонила, не берёт трубку, – сказала Ксения Владимировна, обратив внимание на то, что у него начал дергаться глаз, – Отсыпается, наверное. Я позвоню в скорую, если тебе так будет спокойнее.

– Никитич, дождитесь врача, – сказал Гоша, – Я сбегаю к Ладе, чтобы она помогла дедушке, а ты следи за священником. Не доверяю я ему.

– Все будет в порядке, – Никитич положил Гоше руку на плечо, видимо, хотел его подбодрить, но тот отшатнулся от него и убежал.

– Пойду к Надежде, она так неспокойно спала эту ночь, бормотала что–то про себя, – сказала Ксения Владимировна, отойдя от двери, – Бедный Гоша, переживаю за него, взгляд у него какой–то нездоровый.

Никитич взял со стола зачерствевшую булку, посмотрел на часы и сказал:

– Нужно позвонить Саше, пусть приезжает проститься с отцом. И поставь чайник, я со вчерашнего утра ничего не ел.

Синий предрассветный Калязин пугал Георгия своей пустотой и тишиной – словно он остался последним выжившим человеком на земле. Он, спотыкаясь, бежал по песчаным улицам и будил сторожевых собак. Их лай подгонял и отрезвлял его, помогая ему в одиночестве преодолеть этот путь. Ему было страшно опоздать, хотелось вернуться и сесть возле дедушки, чтобы следить за его дыханием. Но ещё хуже было не оказать ему помощь, которая так требовалась в тот момент. В кармане трещали вместе с бегом таблетки в банке и напоминали Георгию о своем существовании.

Этот воздух пусть будет свидетелем —

Дальнобойное сердце его —

И в землянках всеядный и деятельный —

Океан без окна, вещество.

Странно, почему на ум пришли именно эти строчки? Бывает, что из памяти внезапно выплывают кем–то случайно сказанные слова. Георгий смотрел по сторонам, думая, откуда он их мог знать и почему именно в этот момент они ему вспомнились. Что там было дальше? Что–то про звезды, вроде бы. Георгий поднял голову и, прищурившись, посмотрел на небо, где догорала серебряная Луна, и пытался вспомнить причину своих мыслей. И почему ему казалось это таким важным, он не мог себе объяснить.

Возле дома Лады стояла незнакомая девятка с наклейками на заднем стекле – «На Берлин» и флаг Российской империи с рычащем медведем по середине. Из машины негромко играла музыка, «Медлячок» Басты, а из приоткрытой двери свисали женские ноги. Георгий медленно подошёл к машине и заглянул в лицо их обладательницы. Это была не Лада. Девушка испугалась, заметив Георгия, пошатнулась и медленно покачала головой. Видимо, её тошнило.

– Ты подруга Лады? Мне она нужна, – сказал Георгий, чувствуя ускользающее время, – Это срочно.

– А, это ты, москвич, Гошан, – медленно проговорила девушка, – Жалко, что не пришёл в клуб, мы тебя ждали.

– Да, да. Лада дома?

– Она занята, – усмехнулась девушка и показала на дверь, – Только не ревнуй. А, может, поможешь мне, принесёшь воды?

Проигнорировав её вопрос, Георгий подбежал к двери, которая была открыта, и зашёл в дом. На самом деле, он понимал, в каком неудобном положении он застанет Ладу. Но сейчас ему совсем не хотелось думать об этом, возвращаться без неё значило бы, что он просто потерял время, прогуливаясь по Калязину. Заметив тусклый свет в одной из комнат, он подошёл к дверной щёлке, постучался и громко закричал:

– Лада. Ты мне нужна, срочно. Дедушке стало плохо, он умирает.

За дверью тут же притихли и знакомый мужской голос тихо произнёс:

– Кто это?

– Это Гоша, из Москвы который. Я рассказывала тебе, – ответила Лада мужчине.

– Ты думаешь, что это нормально, что он припёрся в четыре утра к тебе домой?

– Лада, – умоляющим тоном сказал Георгий, – Мы теряем время. Дедушке плохо.

– Иду, секунду, – ответила Лада Георгию и прошептала мужчине: – Ты слышал? Отпусти, мне нужно одеться. Отпусти, говорю.

Георгий отошёл от двери, прислонился к стене и положил руку в карман, чтобы нащупать Фенозепам, который он всё ещё мог принять.

До чего эти звёзды изветливы:

Всё им нужно глядеть – для чего?

Вспомнил. Их читала ему Ева, она рассказывала ему про Мандельштама. Он запомнил название стихотворения, которое потом несколько раз прочитал в интернете. Вот и запомнились ему эти строки в попытке понять, кто такая Ева. Сколько уже времени прошло? Первые дни он так остро чувствовал её отсутствие, а теперь всё реже вспоминал о ней. Словно этого и не было вовсе. Георгий глубоко вдохнул, стараясь вытащить из памяти слова Мандельштама, разжевать, словно таблетку, и успокоиться.

Лада смущенно вышла из комнаты, поправляя прическу и боясь посмотреть Георгию в глаза. Следом за ней уверенно вышел молодой человек с подбитым носом, хоть он и не удивился, заметив Георгия, постарался сделать вид, что они незнакомы. Да, это был тот самый главарь банды, Старший, который его ударил на кладбище.

– Я вас подвезу, – сказал он и вызывающе схватил Ладу за талию, – Раз уж так срочно.

Они ехали в тишине по каменистым дорогам, и только подруга Лады мычала и грустно охала, когда машина подпрыгивала на кочках. Через зеркало заднего вида молодой человек наблюдал за Георгием, хоть его лицо было трудно различить в темноте, большие глаза ярко сверкали, словно автомобильные фары. Новый скачок и подруга беспомощно упала на плечо Георгия. Почувствовав запах желудочного сока и перегара, он зажал нос, боясь последовать плохому примеру подруги. Старший, заметив эту сцену, громко рассмеялся и тут же остановился, – Лада ударила его по плечу: «Смотри на дорогу».

Когда Лада с Георгием зашли в дом, священник Илья сидел на диване вместе с Никитичем и, аккуратно держа кисти своих рук на краю стола и чуть наклонившись, что–то тихо ему говорил. Не поздоровавшись с ними, Лада быстро помыла руки, стряхнула остатки воды и побежала к дедушке. Георгий вопросительно посмотрел на Кольку, а тот неуверенно поднял плечи.

– Где скорая? – спросил он, – Вы звонили?

– Да, сказали, что едут, – ответил Никитич, – Садись с нами. Тебе воды или чего–нибудь покрепче?

– Справлюсь как–нибудь, – сказал Георгий и заглянул в комнату дедушки.

Снова увидев его желтые ноги, Георгий подумал о том, что ничего не чувствует. Ни жалости к этим ногам, ни сожаления. Ещё полчаса назад он был уверен, что его сердце разорвётся от тревоги, но сейчас ему было безразлично на происходящее вокруг. Словно что–то оборвалось внутри. Дед Валерьян лежал на старой деревянной кровати, исписанной шариковой ручкой десятки лет назад, и бессмысленно смотрел на дверь, где стоял Георгий. Он беззвучно открывал рот, как будто рыба, и звал его к себе.

– Гоша, – сказала тихо Лада, не смотря на него, – Он, видимо, что–то хочет сказать. Подойди ближе, не бойся.

Георгий сел возле него на пол и взял его за руку. Какой–то слабый импульс в руке говорил ему о том, что человек этот всё ещё жив и хочет что–то сказать. Но он ничего не говорил, они просто смотрели друг другу в глаза, словно они могли понять друг друга.

– Саша, – тихо произнёс Валерьян, заглатывая воздух, и из его глаз потекли слёзы, – С–А–Ш–А.

– Да, папа. Это я, твой сын, я здесь, – сказал Георгий и поцеловал его в остывающую руку. Валерьян улыбнулся и сжал его руку, вложив все оставшиеся силы в это рукопожатие.

Ещё несколько минут Валерьян смотрел в очертания людей, рассыпающиеся в частицы, а потом умер. Через полчаса приехала скорая помощь, констатировала смерть и увезла тело в морг.

Георгий остался один сидеть на кровати дедушки, вдыхая подушку и одеяло, пропахшие потом – последнее, что оставалось от его ускользнувшего существования. И уснул.

Ничего ему не приснилось тогда. Ничего.

Этот воздух пусть будет свидетелем