Читать книгу Бремя Милосердия - Марк Астин - Страница 12

Вечером 34 Йат концертный зал Анверской Императорской филармонии был полон под завязку. Народ толпился в проходах, нависал над бортиками балконов и лож, стоял на концертных креслах, размахивая руками (некоторые подпрыгивали в воздух, благо кресла в Императорской филармонии были деревянными и сработаны на славу). Возле сцены творилось сумасшествие – дикая мешанина из машущих рук, развевающихся длинных волос, раскачивающихся силуэтов. Надо всем этим гремели жёсткие гитарные аккорды и ритм барабанов. Нет, это был вовсе не конец света, столь отчаянно предрекаемый Эрендерской Канонической Церковью вот уже 4000 лет. Это был всего лишь юбилейный концерт группы «Мастер Снов». Он уже ровно как два часа подходил к концу. Вот стих последний аккорд, но не вопли – они-то как раз усилились. Музыканты, взявшись за руки, поклонились и покинули сцену. Толпа скандировала:

– Мастер Снов! Мастер Снов!!!

Летели выкрики:

– Ангел!! Ангел!!!Ангел!!!!

– Огонёк, зажги!!!

Время шло, крики не унимались. И вот зал взревел: на сцену вернулись музыканты. Последним появился парень с невероятно длинными огненно-рыжими волосами, развевающимися во все стороны, как облако пламени. Это было единственное цветовое пятно в его образе: одет музыкант был во всё чёрное, за исключением белых парных браслетов, широкими лентами перетягивающих запястья. Он выбежал из-за кулис, подпрыгнув, перекувырнулся в воздухе вместе с гитарой (зал взвыл) и извлёк из инструмента виртуозное соло.

– Итак, выходя на эту сцену семнадцатый раз за сегодняшний вечер! – прокричал он. – Я ужасно не хочу, но придётся вам объявить! Концерт действительно окончен!..

– Огонёк… – вздыхал зал. – Ещё одну!!

– …После ещё одной песни!!!

– Ура!!!!!!!!!!

– Эту песню, – поклонился парень, – я написал специально для тех из вас, кто читает книги о планете Земля и прозвал меня…

– Ангелом! – Грохнул зал.

Огни погасли. Музыкант замолчал, выдерживая паузу, перебирая струны и наконец под тихий гитарный перебор заговорил:

– В одной далёкой-далёкой вселенной давным-давно люди сочинили сказку. Сказку о том, что Бог перед тем, как сотворить людей, сотворил ангелов. В отличие от людей, ангелы непорочны по самой своей природе, они не ведают зла и знают лишь любовь.

Последнее слово почти потонуло в грянувших вступительных аккордах и раздавшихся им в ответ овациях. Лидер группы запел сильным, высоким голосом:

– Мой милый ангел, что с тобой?

Ты прячешь взгляд лучистый свой,

И чёрным пламенем стал свет в твоих глазах…

– Мне больно видеть каждый час

Надменный взгляд жестоких глаз,

Уродство гневом искаженного лица!

Мой ангел головой поник —

Так больно слышать страшный крик —

Как гасит чей-то свет касанье грязных рук.

Молчаньем тех, кто мог помочь,

Оглушена, как воплем, ночь,

Отравлен день, как серой, смрадом мук…

Если б знали вы, как больно

Ангелам смотреть на грешный мир!

И одной слезы довольно,

Чтоб слетелись демоны на пир.

С губ сорвется крик – «не верь!»

В сердце шевельнется Зверь…

О, эта пытка – день за днем

Сгорать неистовым огнем

Людских желаний, страхов и страстей.

Читать в сердцах и знать в лицо

Тиранов, трусов и лжецов —

Господних блудных, горестных детей!

От неизбывных ран людских

Я умираю каждый миг,

Для новой битвы восставая вновь и вновь.

Мой смех – на каждый их удар,

И каждый грех их – мой кошмар —

О, как жестока эта вечная любовь…

Если б знали вы, как больно

Ангелам смотреть на грешный мир!

И одной слезы довольно,

Чтоб слетелись демоны на пир.

С губ сорвется крик – «не верь!»

В сердце шевельнется Зверь…

Так манит рассчитаться

С безумным миром – справедливой мздой…

…И с небес сорваться

Падшей смертоносною звездой…

Обет мой, сохрани меня

От гнева моего огня!

Тяжелей бессмертия —

Бремя милосердия!

Если б знали вы, как сладко

Ангелам прощать вас вновь и вновь…

Веря без остатка

В вечную, великую любовь!

И боль, и ярость поборов,

По капле проливая кровь,

Чтоб вспыхнул Свет в узоре снов

Тиранов, трусов и лжецов,

И загремела радость слов —

О, как прекрасна эта вечная Любовь!

– О, как прекрасна эта вечная Любовь! – Подхватил зал, повторяя рефрен.

Лидер группы «Мастер Снов» ударил головокружительным соло, крутанулся, отчего его, словно живое пламя, объял вихрь рыжих волос, и поклонился.

Музыканты удалились, теперь уже окончательно, а зал продолжал и продолжал распевать последнюю строчку песни, ещё долго после того, как сцена опустела.

***

– О, как прекрасна эта вечная Любовь!.. – Они шли обнявшись, втроём, и пели, наслаждаясь влажным ночным воздухом после жаркого зала филармонии. Лежал лёгкий туман. Как это нередко бывает в Анвере, погода резко изменилась за последние сутки: снег растаял, и теперь тёмные улицы казались лабиринтом чёрных коридоров. В жёлтом свете фонарей блестела мокрая брусчатка. Фанаты небольшими группами расходились от филармонии в разные стороны, распевая песни «Мастера Снов». Молодые люди пили пиво и глинтвейн, чокались друг с другом бутылками и стаканчиками, жали друг другу руки, приветливо улыбаясь. Но вот толпа рассосалась, двое ребят и девушка остались одни на пустынной улице.

– Сегодня он как-то по-особенному сыграл, – задумчиво сказал Раэлин. – Звучало в финале что-то такое тревожное… Словно предупреждение о чём-то.

– Да ну, брось, – сказал его приятель. – Ты просто весь вечер не в себе.

Раэлин промолчал. Он очень жалел, что не было Тэйсе. Такое шоу пропустить! Раэлину было тревожно за друга. Он ждал звонка весь день, но от Тэйсе не было ни слуху, ни духу.

– Это чистый драйв! – Продолжал приятель. – За что люблю «Мастер Снов» – после них всегда появляется больше сил, и хочется жить, что-то делать…

– Это точно, – подхватила их подруга. – А смотрите, какая ночь! Может быть, погуляем ещё? Такое отметить бы…

– Давайте лучше пойдём по домам, – сказал Раэлин. – В последнее время что-то странное происходит, можно нарваться на кого-нибудь… Не стоит рисковать.

– Ой, да что может случиться в наше время, в центре Анвера! – махнула рукой девушка, но голос её прозвучал как-то неуверенно. – Жалко вот так в такую красивую ночь прямо сразу после концерта идти домой. Может, хотя бы на Триумфальный сходим, а?

Вид с Триумфального моста действительно был чудесный. Жёлтые фонари плавали в волнах тумана, из-за которого казалось, что мост тянется бесконечно в обе стороны – дальние концы его, увенчанные грандиозными башнями, таяли в дымке. Над головой раскинулось небо – сквозь прозрачную пелену мягким светом сияли огромные звёзды Ледяного Дракона. Внизу глухо рокотали волны Тайна.

Ребята заболтались, стоя у парапета, и слишком поздно заметили, как из тумана выступили с десяток фигур. Беседа молодых людей оборвалась на фальшивой ноте. Перед глазами Раэлина промелькнуло хмурое лицо Тэйсе.

«– Нет в Империи никаких гопников…

– Значит, есть…»

У выступивших из тумана были повадки звериной стаи: растянувшись по ширине моста, они подходили всё ближе. Двое ребят и девушка замерли, переглядываясь.

– Эй, сосунки, огоньку не найдётся? – Один отделился от шеренги и выступил вперёд.

Трое друзей оглянулись по сторонам: кроме них на длинном мосту никого больше не было, свет фонарей чётко выхватывал парапет, за которым туманом плескалась пустота. Далеко внизу глухо шумел разбухший от дождя и талого снега Тайн.

– Металлисты, значит, – развязно, с хрипотцой заговорил «вожак» «стаи».

«Земляне, – понял Раэлин. – Только этого не хватало». Фанаты Тони Виспера давно «приклеили» любителям музыки в стиле ллэйд прозвище «металлисты»: по аналогии с музыкальным течением из мира Виспера. Земляне всегда были самой агрессивной из субкультур, а в последнее время, после того, как появился рефлектор, – совсем слетели с катушек.

– Любите металл, да? А чё вы скажете, если я скажу: металл – говно? Эй, я с кем разговариваю? – Не получив ответа, «вожак» подступил ближе, переводя взгляд с одного парня на другого. – Что, обкакались, что ли? Эй, пацаны, я вот подумал – девушка думает, это мужики, а они обделались. Надо ей показать, что такое настоящие парни.

Раэлин в смятении обернулся к подруге:

– Миа, беги!

Но та застыла на месте, прижавшись к парапету, не в силах сделать ни шагу. Главарь шайки направился к ней, остальные полукругом пошли следом.

– Отстань от неё! – Раэлин заступил хулигану дорогу. Тот нагло улыбнулся.

– Ты смотри, заговорил. А ты хоть понимаешь, с кем ты заговорил? Ты понимаешь, что за такое бывает?

По бокам от него встали двое.

В этот момент ночь прорезал рёв мотора. Свет фар разорвал туман: по мосту мчалось удивительное средство передвижения. Если точнее, это был гибрид старинного мотоцикла и дикратата, передняя панель управления была выполнена в стиле конской головы, многочисленные металлические части поблёскивали…

Банда сыпанула в стороны, чтобы дать диковине проехать, но ездок, резко затормозив, остановился. Это был парень, с ног до головы одетый в чёрную кожу: чёрные кожаные штаны, шнурованные крест-накрест высокие ботинки, блестящая от дождя клёпаная кожаная куртка с шнуровкой по рукавам сидела на нём как влитая. Глаза закрывали узкие чёрные очки, совершенно неуместные в это время суток. Густые рыжие волосы падали до бёдер, закрывая спину, словно плащ. В свете фонарей они отсвечивали огненными сполохами. За плечами виднелся чехол с гитарой.

– Кто тут Огонька хотел? – Спокойно поинтересовался парень на дикрацикле.

– А, рок-звезда, – протянул бандит. – Слушай, звезда, ты бы ехал себе дальше спокойно – глядишь, прикид цел останется. Ты не в своей тусовке здесь, ты не понял?

Парень в очках улыбнулся.

– Да ладно. А я думал, все люди – братья.

Бандит внезапно рассвирепел, его тупая рожа налилась яростью.

– Пацаны, он чё, над нами прикалывается что ли, я не понял? Порвём его!

Тут вся шайка заорала и бросилась вперёд. В ту же минуту парень вскинул руки. Вокруг его пальцев бились искры. В следующий миг с его ладоней сорвались два огненных шара размером с футбольный мяч и понеслись навстречу шеренге бандитов. Те замерли, ошалело глядя на феномен. Обе шаровые молнии остановились перед шеренгой и взорвались в воздухе. На мосту наступила глубокая тишина. Хулиганы стояли, как вкопанные, с перекошенными лицами. От их курток тянул дымок, у некоторых обгорели волосы на лбу. Пахло горелой материей… И кое-чем ещё.

Молчание нарушил музыкант.

– Как интересно пахнет. Оказывается, вот как благоухают настоящие парни.

Ответом было молчание. Никто не пошевелился. Лица хулиганов были безумны.

– Что молчите-то? – продолжил рыжий парень. – Или я не с вами разговариваю?

Раэлин следил за этой сценой, боясь пошевелиться: парень неторопливо снял очки и обвёл взглядом хулиганов, поочерёдно задерживая глаза на каждом лице. И вот что странно: такое впечатление создавалось, что те, на кого он смотрел, не могли отвести взгляда. А ещё Раэлину показалось, будто в глазах их неожиданного спасителя пляшет красное пламя… Может быть, это были отсветы фонаря? Но музыкант на дикрацикле уже отвёл глаза, и искатели приключений на дорогах с воплями бросилась врассыпную.

Парень пластичным движением соскользнул с дикрацикла и, сложив руки на груди, произнёс им вслед:

– Кому-нибудь ещё нужен автограф Аэнгрина Ти Феррета?

***

Девушка с благоговением прижималась к влажной от тумана кожаной куртке. Рыжие волосы порой задевали её лицо. Летящие мимо ночные улицы, блеск огней… Рёв двигателя, ветер, брусчатка, скользящая внизу… Она пыталась прочувствовать и запомнить каждую мелочь, каждый оттенок вкуса этого момента, да вот беда: не могла поверить, что всё происходит наяву.

Наконец дикрацикл остановился.

– Слезай.

Девушка неловко сползла с сидения.

– С-спасибо, – пробормотала она, глядя в узкие чёрные очки – глаз не угадать за плотными стёклами, ночью… Сколько раз рисовала себе в мечтах что-то подобное – она будет уверенной, спокойной, не станет бросаться на шею как истеричные фанатки… И вот, пожалуйста: дрожит, как осиновый лист. Но, правда, кто же знал, что встреча с кумиром произойдет при таких обстоятельствах!

– На здоровье. Не надо так трястись. Не испепелю.

– Как… Как ты это делаешь?

Лидер «Мастера Снов», гениальный вокалист и сочинитель, гоняющий на дикрабайке, красавец с волосами цвета огня, парень её мечты и по совместительству – спаситель, кидающийся в гопников файерболами, скрестил на груди руки в шнурованных рукавах.

– Тебе действительно нужно это знать?

Он смерил девушку взглядом – она не видела его глаз, но чувствовала, как он смотрит. Словно её сканируют, выводя данные обо всём, что есть у неё внутри, на какой-то экран. Ей было неловко и страшно. Она всегда мечтала поговорить с ним, увидеть его вблизи. Но сейчас она чувствовала себя глупо.

– Значит, надо, – тихо произнёс он, хотя она ничего не отвечала. – Об Ордене когда-нибудь слышала?

Она попятилась.

– Не… Не может быть.

– Ха! Сложно поверить, что мы существуем? Вот прямо так, в современном мире? А мы не любим оказываться в центре внимания, знаешь ли.

– Я… Я никому не расскажу, клянусь.

– Да можешь рассказывать, кому хочешь, – он небрежно облокотился о дикрацикл. – Мне всё равно. Хоть книжку напиши о том, как болтала с меари у подъезда.

– В это же никто не поверит, – прошептала девушка.

– Ага. В точку. Никто…

Он потёр белые браслеты на запястьях. Так, словно руки под ними затекли от невыносимой тяжести.

– Это правда, что к твоей руке нельзя прикасаться? – Вот досада: она могла спросить о чём угодно – о чём угодно во всём мире, и он ответил бы, потому что не может солгать – а вырвалась такая глупость.

– Можно, пока я вот в этом, – он показал белые браслеты. – Ещё что-нибудь хочешь спросить?

– Может… Зайдёшь? – Ей далось огромных усилий это выдавить. – У меня это… Где-то коньяк был… Ну, ты же меня спас, надо тебя отблагодарить хоть как-то, – она совсем стушевалась, и последняя часть фразы превратилась в невнятное бормотание. Правда, ещё не закончив говорить, она чётко поняла – бесполезно. Абсурдно было даже и предлагать…

– Спасибо за предложение, но у меня куча работы.

– И всё-таки ты нашёл время, чтобы меня проводить… – Девушка сама себе удивилась – и откуда смелость взялась? Наверное, от понимания того, что надеяться всё равно не на что.

– Это было нужно.

– Тебе?

– Нет, тебе.

– Мне нужно, чтобы ты зашёл.

С речью случилось что-то странное. Вроде бы, она контролировала себя и всё соображала – но слова на языке оказывались не те, которые сказала бы в обычной ситуации. Она вовсе не собиралась говорить парню последнюю фразу – но произнесла, как если бы это было наиболее естественным вариантом поведения. Как если бы под обжигающим взглядом спрятанных за очками глаз невозможно было лгать или утаивать что-либо.

– Нет, – просто ответил музыкант. Как будто он каждый день слышит, как люди запросто говорят вслух самое сокровенное, в том числе то, в чём даже себе бы не признались… Хотя, может, так оно и есть?

– Почему?

– Потому что если я не выпью с тобой коньяка и не проведу с тобой ночь – ты не умрёшь. А вот если бы я тебя не отвёз и не снял бы то, что приклеили к тебе на мосту – с тобой могло бы скоро случиться несчастье. С тем, кто хоть раз почувствует себя жертвой, может произойти зло… Если не принять мер.

– И что ты сделал?

– Это не важно. Теперь ты в безопасности.

– Ты обо всех встречных так заботишься?

– Да.

– Тогда… Тогда пока, – неловко сказала она и заставила себя развернуться, чтобы войти в подъезд.

– Погоди.

Девушка замерла.

– Моя очередь задавать вопросы.

Она обернулась. И опять упёрлась взглядом в очки.

– О чём ты думала, когда вы пошли на мост?

– Ну кто же знал, что так будет? По-твоему, теперь по улицам не ходить, если где-то в предместье раз в сто лет произошла драка?

Он вздохнул.

– Послушай, когда я говорю слова, я имею в виду только то, что они значат. Итак: о чём ты думала, когда вы поднимались на мост?

Её захлестнул стыд. Всеблагие! Она совершенно превратно истолковала фразу. Откуда такие мысли? Она не услышала, о чём её спрашивают. Она услышала то, что сказала бы мама, узнав, что они пошли гулять ночью после того, как в предместье кого-то убили, – да причём, мама-то не её собственная, а какая-нибудь мама с Земли, из мира той игры, в которую она играла… О! Вот оно. Точно!

– Я всё утро играла в виртуальную игрушку. И когда мы гуляли, я думала о прохождении.

– Что за игрушка?

– Называется «Инферно». Про мир Тони Виспера. Про Землю. Её фанаты сделали и выложили в ТРИПе. Неофициально. Но уже половина народу из нашей компании на ней сидит.

– Интересно. Продолжай.

– Когда мы шли, я вспоминала некоторые моменты из неё. Даже подумала: вот, в мире Виспера трое металлистов так просто не погуляли бы по ночным улицам, обязательно нарвались бы на гопников… Даже представила себе, как бы мы проходили этот момент.

– Я-я-ясно, – протянул музыкант.

– Нет, ну не подумай, что я этого хотела! Это было как бы понарошку, как бы в игре.

– Я понял.

– Только в игре это казалось увлекательным – что нужно драться, спасаться, можно пострадать и даже умереть… А когда это случилось теперь… – Она поёжилась.

– Больше не играй в такие игры, если хочешь жить.

***

Подходя к дому, Раэлин ещё раз вызвал Тэйсе. Вот ведь незадача – не отвечает! Именно сейчас, когда ему, Раэлину, нужно такое рассказать! Всю дорогу до дома парень приходил в себя, перебирая в памяти подробности вечера. В это было трудно поверить, но он видел всё собственными глазами… Эх, вдвойне жалко, что Тэйсе не было с ними на концерте… Такое пропустил!

Раэлин досадливо швырнул трекер в карман куртки, и тут раздались аккорды «Мастера Снов».

«Наконец-то, – подумал парень. – Перезванивает, тормоз…»

Но звонил не Тэйсе.

– Алло, это Раэлин? – Спросил мужской голос.

– Да… Здравствуйте.

– Здравствуй. Это говорит Морис Эрванд, брат Тэйсе. Вы ведь были близкими друзьями?

– Да, конечно! – Паренёк недоумевал, что могло понадобиться от него брату Тэйсе, и вдруг до него дошло. – С Тэйсе что-то случилось?!

– Да. Он обвиняется в убийстве, Раэлин. И он пропал. Мне нужно с тобой поговорить.