Читать книгу Бремя Милосердия - Марк Астин - Страница 16

Раэлин с Морисом встретились днём, в старом саду в одном из предместий Анвера. Это был едва ли третий-четвёртый раз, когда они видели друг друга: Морис никогда не поощрял, чтобы Тэйсе водил домой друзей.

– Какой приговор ему угрожает? – Тихо спросил Раэлин, стараясь не смотреть на Мориса.

– Ссылка на Монадер. Остальные получили назначение на экспертизу илипа, но ни у одного из них биокод не совпадал с биоэнергетическим следом на трупе. Этот след совпадал только с биокодом Тэйсе…

Слабый голос Мориса похож на шёпот ветра, который шевелит бурую листву, засыпавшую дорожки сада и пустые мраморные скамьи. В это время года сад выглядит уныло и совершенно безлюден.

Раэлин, засунув руки в рукава куртки, сидел и не знал, что ещё можно сказать. Голые ветви розовых кустов по обеим сторонам скамьи качались от ветра. Было очень холодно. Он замёрз, но не подавал виду. Морис поднялся и, заломив руки за спину, прошёлся туда-сюда по мощёной дорожке.

– Как он мог такое сделать?! – Внезапно заговорил Морис, обращаясь не к Раэлину, а куда-то в воздух. – Так поступить? Семья у нас всегда была приличная. Интеллигентная семья! Не пьяницы, не дебоширы… Все пеклись только о нём! И отец, когда был жив, и мать, и я! Я на себе крест поставил – чтобы его только вырастить, вытянуть… Воспитание дали ему прекрасное! Как же он мог это сделать? Как?!

Раэлин понуро ворошил ботинком палую листву. С тоской и неловкостью он смотрел на горе этого седеющего, сухонького человека, которого по рассказам Тэйсе привык считать равнодушным и недобрым типом, всячески мешающим жить своему брату.

Сегодня этот человек, никогда не интересовавшийся увлечениями Тэйсе, хотел знать всё… И Раэлин рассказал.

Они с Тэйсе сидели на узком пляже Заостровного, почти за городом. Спрессованный песок лизали серые волны Тайна.

– Ты хочешь сказать, что, если заставить человека переживать мемослайды в состоянии транса, то можно создать реальностную модель? – недоверчиво посмотрел на друга Раэлин. – Это фантастика какая-то.

– Когда-то и лампочка была фантастикой… – Воодушевлённое лицо Тэйсе, залитое румянцем… – У любого образа существует информационный код, который просто считывает твой мозг. Работает по тому же принципу, который действует, когда ты видишь сны: есть какой-то информационный слепок, к которому подключается твоё подсознание и воспроизводит его…

– Да. Я читал о том, что сновидения – это как раз результат контакта сознания с информацией полей Сэйда.

– Да! Но ведь сны можно контролировать! Их можно не просто смотреть, а управлять ими, направлять, изменять ход событий.

– Как это?

– Ты не читал про осознанные сновидения?

Раэлин помотал головой.

– Это фишка из всякой научной литературы прошлой антавы. Тогда ещё никто не умел синхронизироваться, поэтому людей очень интересовало всё, связанное со снами – это же для них был единственный путь выхода в Меа. Хотя тогда никто не знал о том, что сны – это часть информации полей Меа, потому что никто не знал, что такое Меа… И что оно вообще есть. Ну, так вот. Среди тех людей прошлого были исследователи, которые занимались осознанными сновидениями. Если во сне осознаёшь, что спишь – но при этом не просыпаешься – ты можешь продолжать находиться внутри сна, но изменять его по своей воле, потому что понимаешь, что это сон, ясно? И это получется как игра. Как виртуальная игра.

– Не вижу связи…

– Блин. Ра, это же просто! Почему сон изменяется? И как он изменяется, откуда берутся паттерны, мемы, образы, которые сооружают это изменение? А? Индивидуальное. Локальное. Информационное. Поле, – раздельно произнёс Тэйсе. – Оно вступает во взаимодействие с информацией глубокого Меа. Что если создать такую программу, которая, синхронизируясь с подсознанием, будет запускать вероятностную ленту внутренней реальности на основе твоего илипа?

– Подожди, – для Раэлина, не увлекавшегося меафизикой, это всё было сложновато. – Но если реальность игры будет моделироваться на основе илипа, она будет такой же, как в обычной жизни…

– В том-то и дело, что нет, – размахивал руками Тэйсе. – Понимаешь, в обычной жизни живёт одна версия тебя, а в условиях другой, чуть иначе смоделированной реальности, – другая. Твоя личность в условиях другого мира будет немного другой. Или сильно другой. Это будешь как бы ты, но другой ты… Ты с учётом всего того, что произошло с тобой ТАМ, но не произошло ЗДЕСЬ. А синхронизационная программа… А программа – да, синхронизирует здешнего, обычного тебя с тамошним тобой, с твоим отражением в той реальности…

Тэйсе вскочил.

– Ты чего?

– Рефлектор. Отражатель! Это же идея… Ты синхронизируешься – но синхронизируешься с самим собой, с вероятностным собой, с тем собой, каким ты был бы, если бы твоя личность жила и формировалась в той реальностной парадигме! Ты синхронизируешься с этой вот твоей вероятностной личностью – и через её сознание входишь в реальность игры, как в управляемое сновидение. Ясно? Смотри!

Плотный речной песок был влажным и вязким. То, что надо. Тэйсе схватил одну из обломанных веток, которыми был усыпан берег после осеннего паводка, и принялся быстро чертить. Очень скоро узкая полоска пляжа была сплошь покрыта формулами, схемами и рисунками…

– Я думал, они обратились в полицию, – пробормотал Раэлин, закончив свой рассказ на звонке Дэна и поспешном уходе Тэйсе. – Кто мог подумать, что они пойдут драться с теми парнями?! Это же безумие… Так же не бывает в жизни… Мне показалось, что он не хотел идти – так выглядело, когда он говорил с Дэном. Но значит, Дэн его убедил. Тэйсе всегда боялся, что другие о нём подумают…

«Боялся, что о нём подумают», – горько повторил про себя Морис. Тэйсе всегда боялся, что о нём подумают другие.

Он поднялся по пологим мраморным ступеням к арке небольшой садовой беседки. В арке стояла мраморная статуя Леди – как называют обычно Мать Мира жители Эрендера. Лик Владычицы, как всегда, едва угадывался под складками покрывала, застывшего в камне – и сейчас он казался мрачным и печальным…

Раэлину была видна спина Мориса в поношенном пальто, его сутулые плечи. Мужчина молча стоял перед мраморной Леди. Раэлин отвёл взгляд. Тэйсе говорил, что его брат не был верующим… На мокрых ступенях шелестела палая листва.

35 Йат, граница пределов Эстэрлэнда и Листванны, континент Эрендер

– На изготовку! Цельсь! Огонь!!!

Грянул дружный залп, всё заволокло дымом. Тэйсе, тяжело опустив винтовку, утёр лоб рукавом. Он никогда раньше не думал, что оружие на самом деле такое тяжёлое. Он изрядно запыхался и обливался потом, несмотря на лёгкий морозец и на то, что у него промокли ноги: снег на заброшенном полигоне был сбит в мокрую кашу.

Заливистый свисток возвестил об окончании тренировки. Наконец-то можно передохнуть и собраться с мыслями. У Тэйсе они были в полном хаосе. События последних суток слились в какой-то дикий видеоряд, напоминающий квест из его игры…

После того, как он неловко подтолкнул Дэну через стол карточку мемобанка, Дэн взял меатрекер, синхронизировался с ТРИПом, вызвал контакт с одной из торговых баз и ввёл список товаров. Сразу после этого он запер Тэйсе в кладовке: служба доставки непредсказуема, порой курьеры приносят заказ чуть ли не через несколько минут после оформления. Но Тэйсе не повезло. Пацану пришлось сидеть в кладовой пару часов, и всё это время воображение рисовало ему ужасные картины. Вот сейчас раздастся звонок в дверь и слова «Откройте! Полиция!»

Когда звонок в дверь действительно раздался, у него чуть не оборвалось сердце. Несколько секунд, пока Дэн открывал дверь, были ужасны, и он уже готов был выскочить и во всём сознаться, но… Это оказался курьер. Сидя в темноте, Тэйсе слушал, что происходит в прихожей. Вот Дэн бросает «спасибо» – очевидно, парень протягивает ему пакет с покупками. Вот голос курьера, с заученной интонацией произносящий «пожалуйста, вашу карту»… Тэйсе замер, вцепившись обеими руками в ручку двери кладовки. Это самый опасный момент. Конечно, курьеры обычно не сверяют биокод владельца карточки с биокодом покупателя – каждый раз проводить операцию биодекодирования очень утомительно, да и не обязательно: всё равно система паролей почти исключает случаи кражи карточек. Но вдруг… Вдруг этот курьер – новенький и начнёт всё делать по инструкции? Конечно, расхождение биокодов ещё ни о чём не говорит – владелец карты мог передать её своему родственнику или другу, что не запрещено законом, но в таком случае курьер обязан попросить данные о личности владельца и сделать запрос на подтверждение передачи… Вдруг данные Тэйсе уже загружены в базу розыска, которая закачивается в поля всех социальных систем Империи – в том числе торговых баз?! Тогда курьер немедленно сообщит в полицию…

Все эти мысли промчались в голове у Тэйсе, пока курьер синхронизировал карточку с меатрекером базы, а Дэн вводил пароль, который сообщил ему Тэйсе. Мемоденьги переходили со счёта Тэйсе на счёт торговой базы, а молчание в прихожей рвало Тэйсе на части. И вот долгожданное – «Торговая база номер такой-то благодарит вас за ваш выбор и всегда к вашим услугам… Всего вам доброго!» Когда Тэйсе вылез из кладовки, он обливался потом.

Дэн бросил ему объёмистый пакет, который принёс курьер.

– Вот. Твоё снаряжение.

Тэйсе с интересом раскрыл пакет. Из него последовательно показались: новые зимние шапка и перчатки, небольшой вещевой мешок, палатка, спальник, набор алюминиевой посуды, упаковка зажигалок, небольшой котелок, две упаковки консервов, бутылка спирта и электрический фонарик с несколькими наборами батареек31. И ещё тройка совершенно неожиданных вещей – складные лыжи, складные лыжные палки и необычной формы ботинки. Специальные, как догадался Тэйсе, – для лыж. Тэйсе сложил все вещи в мешок, когда снова раздался голос Дэна.

– Теперь за мной в ванную.

Тэйсе уже привык слушаться этого решительного, властного мужчину. Это происходило как-то само собой, это было как в рефлекторе – прописано в стереотипе поведения персонажа… Вдобавок теперь он практически во всём зависел от Дэна. Так что он послушно, не задавая лишних вопросов, последовал за ним. В руке того сверкнула бритва.

– Зачем?! – Воспротивился было Тэйсе, когда лезвие коснулось лба.

– Затем, – отрезал Дэн. – Хочешь упростить легавым задачу? Внешность полезно менять, браток… К тому же там, куда ты едешь, не очень любят темноволосых.

Когда Дэн закончил бритьё, Тэйсе взглянул в зеркало и не узнал в бритоголовом, смурном парне себя прежнего. Может, оно и к лучшему…

– Всё. – Дэн вышел в коридор. – С собой берёшь только то, что в мешке. Одевайся. Шапку, перчатки надеваешь новые. Пошли.

Стараясь шевелиться как можно быстрее, Тэйсе обулся, надел куртку, взял вещевой мешок и привычно бросил в карман пластинку меатрекера.

– Я сказал: «с собой берёшь только то, что в мешке», – рявкнул Дэн. – Не ясно выразился?

Тэйсе растерянно повертел меатрекер в пальцах.

– Но ведь…

– Там, куда ты отправляешься, он тебе не понадобится, – уже мягче сказал Дэн, сворачивая и укладывая в сумку старую шапку и перчатки Тэйсе. – А вот полиции тебя с ним вычислить – проще простого. Этого хочешь? Я же предупреждал – глупостей не натвори…

Тэйсе сокрушённо кивнул. Да… Какого же он чуть было не сыграл дурачка! Хорошо, что рядом Дэн, с ним точно не пропадёшь.

– Что же с ним делать?

– Мне давай.

Меатрекера было жалко: в его поле записана подборка любимой музыки и книг, а ещё через него можно было играть в рефлектор… К тому же это была связь с внешним миром, возможность позвонить кому-нибудь из друзей или знакомых. Хотя вот именно сейчас от этой связи надо было избавляться – Тэйсе это понимал. Порадовавшись, что все программные коды «Инферно» помнит наизусть, он протянул прибор Дэну, и они вышли на улицу.

Посередине Триумфального моста Дэн остановился, достал вещи Тэйсе – шапку, перчатки, карточку мемобанка и меатрекер – и, размахнувшись, бросил всё в Тайн. Тэйсе вдруг вспомнил, что этот трекер ему подарил Морис, и что-то внутри у него сжалось.

– Идём, брат.

Тэйсе вздрогнул. Это слово будто отозвалось на его мысль… Но произнёс его Дэн. А Морис никогда не называл его братом – только по имени…

Дэн не взял дикрадилижанс. Потому что в дверях дилижансов нужно проводить карту мемобанка – это всё равно что широко расписаться: «Здесь был такой-то в такое-то время».

Они долго шли пешком по анверским улицам, затем вышли в северный пригород и зашагали по шоссе мимо заборов и складов промышленной зоны. Тэйсе устал. Дэн всю дорогу молчал, и парню оставалось только следовать за ним, не задавая вопросов. По шоссе то и дело сновали в обоих направлениях дикрататы – завидев в снежной темноте приближающиеся огни, Тэйсе каждый раз вздрагивал, боясь окрика: «Стоять! Полиция Империи!» Вдруг один из дикрамобилей действительно затормозил рядом с ними… На пару ужасных мгновений Тэйсе решил, что всё кончено. Но это, как буркнул Дэн, были «свои».

«Своим» оказался человек, который сперва показался Тэйсе его ровесником, и только приглядевшись, парень понял, что мужчина за рулём возрастом близок к Дэну, просто мал ростом, и увалень-увальнем, словно большой ребёнок: вот только румяные, пухлые щёки дополняла не слишком приятная ухмылка, не сходящая с лица.

– Тролль, – представился он.

– Гром, – представился Тэйсе.

– Ух ты! Что, тот, который игруху забубенил? «Инферно», да?

Дикратат сорвался с места, нагнетая антигравитационное поле…

Они ехали несколько часов. Тэйсе возбуждённо глядел в окно. После того, как позади остались городские пригороды, шоссе повернуло на восток, через спящие под снегом поля Эстерлэнда. За окном мелькали огоньки ферм и деревень, а на одном из поворотов открылся вид на старинный замок, возвышающийся на холме. Остановились спустя часа четыре у обочины шоссе, на краю векового хвойного леса. Над лесом раскинулось ночное небо – такое, каким оно бывает вдали от городов – полнозвёздное, сияющее. В зените простирались крылья Ледяного Дракона – его звёзды, яркие как маленькие луны, освещали пустынную дорогу и лес своим мертвенным светом. Дальний небосклон полыхал пурпурными и лиловыми туманностями. На их фоне у самого горизонта чернели ломаные очертания далёкой горной гряды. Белая Смерть – так назывался этот горный хребет, раскроивший надвое, с севера на юг, карту Эрендера. Судя по количеству времени, которое заняла поездка, это были предгорья Белой Смерти где-то у границы Эстерлэнда и Листванны.

Тролль пожал руку Дэну и попрощался с Тэйсе. Дикратат, словно призрак, исчез в облаке снежной пыли. Дэн достал складные лыжи. Тэйсе последовал его примеру, торопясь разобраться с полузнакомым механизмом. Несколько раз он ходил на лыжах – в детстве, когда папа был ещё жив. Папа любил спорт… Иногда они выбирались на природу, в лес, чтобы покататься. Редко – мама и Морис спорт не любили. Тэйсе мотнул головой, отгоняя воспоминания.

Они долго шли по лыжне, петляющей в чаще леса. Сюда почти не проникал звёздный свет, и пришлось зажечь фонари. Тэйсе шёл вслед за Дэном, стараясь не отставать. В голове не было мыслей – только желание, чтобы путь поскорее окончился и боязнь показать, насколько он устал… Наконец деревья расступились. Это оказался полигон, заброшенный со времён Войны. Их встретили какие-то люди, жали руку Дэну, знакомились с Тэйсе, проводили в лагерь… Потом был костёр под высокой крышей полуразрушенного ангара, и был спирт, разбавленный чем-то кислым, и много монадерского пива…

Так Тэйсе оказался на «полевых учениях» реконструкторского клуба «Империада».

Ему вручили винтовку и показали, как стрелять, научили на бегу перекатываться через голову и дали попробовать себя в рукопашной… Конечно, ему было стыдно, насколько он «рохля» по сравнению со всеми этими ребятами. Ему было тяжело даже просто держать винтовку… Но держать её было очень приятно. Ощущая в руках эту суровую тяжесть, он словно переносился туда, во времена многолетней давности, он словно слышал гром сражения, словно был рядом с любимыми героями из книг, вместе с ними совершал подвиги, боролся, страдал, испытывал торжество победы! Вот если бы он жил во времена Империады… Тогда мужчина с оружием в руках мог доказать, что он чего-то стоит. И даже Морис заткнулся бы, когда бы он вернулся с фронта, с суровым лицом и прямым взглядом… А вдруг ему удалось бы сделать нечто особенное, выдающееся?.. Эх.

На плечо ему легла тяжёлая ладонь.

– Молодец! Это был толковый выстрел.

Тэйсе растерянно обернулся: голос принадлежал не Дэну. Дэн стоял рядом, а за плечо его держал другой мужчина. Немолодой, бритоголовый, в странной серо-красной униформе без эмблем.

– Знакомься, браток, – сказал Дэн. – Это каган Вераша.

– Здравствуйте, – неуверенно произнёс Тэйсе. Его знание курса истории подсказывало, что что-то не так с идентификацией этого господина: каганами назывались правители Шаржанского Каганата, государства, которое прекратило своё существование после Войны. В современном мире этот титул был абсурдом. Его размышления прервал их виновник, который повёл себя необычно: он как-то весь вытянулся в струнку, и, по-особому скрестив перед собой руки, громко и резко прокричал:

– Эваш Сюрери ли!

Тэйсе растерялся, осознав: он видит перед собой настоящего последователя диктатора… При мысли об этом Тэйсе стало не по себе, и в то же время он испытал какую-то болезненную гордость: кому рассказать – никто не поверит, что у него теперь есть такие вот знакомые…

– Сделай так же, – буркнул ему на ухо Дэн, подтолкнув его в спину. Тэйсе замешкался. Повторять приветствие Кагны?.. «Глупостей не натвори», – вспомнилось предостережение Дэна. Глупости… Отказаться выговорить несколько слов, которые нужны, чтобы не обидеть какого-то фанатика, с которым дружит человек, пытающийся тебе помочь, – это, наверное, и есть глупость. Это же только слова.

Шипящие звуки шаржанского языка не хотели даваться. Но бритоголовый, казалось, был удовлетворён. Он одобрительно кивнул – точнее, отрывисто дёрнул головой и, развернувшись, направился к ангару…

– Прогуляемся? – Дэн мотнул головой вослед ему. – Хочу познакомить тебя кое с кем.

– Они же нацвозы! – прошептал Тэйсе.

– Не нацвозы, – резко оборвал его Дэн. – А патриоты.

Под полукруглой разрушенной крышей ангара вокруг отдельного костра, в стороне от реконструкторов, сидела довольно большая компания, состоявшая из мужчин разного возраста и нескольких девушек. Многие были в серо-красном. Один из пацанов, выглядевший ещё младше Тэйсе, длинной палкой мешал похлёбку, булькающую в котелке.

– Эваш Сюрери ли! – Крикнул Дэн, подойдя, и Тэйсе, поколебавшись, повторил кагновское приветствие. От костра им навстречу поднялся рослый бритоголовый мужчина в такой же форме, какая была на кагане Вераше.

– Эваш Сюрери ли! – Поприветствовал он их, похлопал по спине Дэна и остановился перед Тэйсе.

– Халок Такша, это Гром, – представил Дэн парня так, как его называли обычно «земляне». И они пожали руки.

Они подсели к костру, Дэн тут же встрял в какую-то беседу между несколькими мужчинами постарше, а на Тэйсе первое время никто не обращал особого внимания, поскольку паренёк-кашевар начал разливать по мискам похлёбку. Тэйсе же слушал и смотрел. Первое, что он сразу понял – халок Такша был здесь главным. К нему относились не то чтобы с благоговением, но было между ним и всеми остальными нечто такое, что заставляло думать – его слово для других означает приказ. Ну, а каган Вераша… Судя по всему, он был ещё важнее, чем халок. Он держался особняком и общался с халоком и Дэном. К Дэну здесь относились с уважением. Не было ни одного парня среди собравшихся вокруг костра, с которым он не перемолвился бы словом. А с главными он и вовсе разговаривал долго, по-свойски, в стороне от всех. Тэйсе подумал, что Дэн никогда не говорил о том, что у него есть шаржанские корни, он был эрром. Почему же он так дружит с нацво… С патриотами?

Говорили вокруг, впрочем, не по-шаржански, а на всеобщем имперском, и даже без какого-либо характерного шипящего акцента. Правда, имена были сплошь шаржанские: Гагжа, Апажа, Обрыга, Какаба, Шакака… Тэйсе с содроганием представил, как в такой компании назовёт своё имя… Вспомнил всё, что он знал о Кагне, и занервничал. Родители умудрились назвать его типично ламбитским именем – когда он родился, была мода на всё ламбитское. А ведь как раз ламбитов последователи Кагны ненавидели больше всего!

– Эй, привет! Ты ведь друг Дэна, да? Это не тебя, часом, отметил на стрельбах каган?

Перед Тэйсе стоял пацан-кашевар и протягивал ему миску похлёбки.

– Моё имя Такша, – сказал парень, открыто улыбнувшись. – Да, знаю, за этим обычно следует вопрос «какой». Вот когда я был ребёнком, у нас было четыре Такши в семье. А у соседей – семь, – он подмигнул. Тэйсе вспомнил, что имена у шаржа действительно не отличаются разнообразием. Часто в целях сохранения идентичности рода всех в семье зовут одинаково. А имя Такша стало нарицательным для шаржа – до того оно распространено в Шаржане.

– Поэтому обычно все зовут меня Большой Жёлудь, – сказал паренёк. – На. Раздели с нами нашу пищу перед богами! – Закончил он патетически.

Тэйсе хотелось спросить, как же патриоты получают белок, идентичный филе рыбы, в походных условиях, но, почуяв запах еды, тут же забыл о любопытстве, поняв, насколько проголодался после тренировки. Он тут же набросился на горячее варево.

– Спасибо, – он пожал руку Большому Жёлудю. – А я Гром.

– Гром… Звучит, – одобрительно кинул кашевар. – Подходящее имя для сподвижника революции. А ты откуда?

– Из Анвера, – не стал врать Тэйсе, думая, стоит ли опровергать идентификацию себя как сподвижника революции.

– Ух ты, – тем временем воскликнул Большой Жёлудь. – У нас тут многие из Анвера. Вон, Апажа, Какаба и Гагжа тоже оттуда. А я из Накавы.

Об этом можно было догадаться: парень будто сошёл с иллюстрации каких-нибудь шаржанских былин. Пухловатый, румяный, сероглазый, Большой Жёлудь был одним из немногих в компании, чья голова не была выбрита, и волосы у него были светло-русые – внешность типичного шаржа.

Тэйсе глянул на паренька с уважением: ну надо же, младше его, а уже успел повидать мир, вон, через пол-Эрендера скакнул.

– Эк тебя занесло, – буркнул он.

– У меня родители умерли, – пояснил мальчишка. – Я остался без дома, без средств…

– То есть? – Не понял Тэйсе. – А Имперская социальная служба? Тебе что, не подыскали приёмных родителей?

– Не-а, – мотнул головой шаржа. – Да, конечно, по закону они обязаны искать семью, которая согласится взять сироту, всё это устроить… Задействовать ТРИП, поднять на уши специальные форумы… На самом деле, в реальной жизни всё по-другому. Всем плевать.

– Ты хочешь сказать – социальная служба отказалась тебе помогать? – Ужаснулся Тэйсе. Ему не верилось, чтобы в Империи ребёнок мог оказаться на улице. – И даже не назначили профессионального опекуна?

– Ха! – Юный кашевар как-то очень не детски усмехнулся. – Ты всё ещё думаешь, что Империя заботится о людях? Да прямо! Власти только и делают, что о цветочках заботятся. Чтобы экология ни в коем случае не нарушалась – а не то от Соседей достанется. Империя охраняет природу, охраняет лес, охраняет животных. Охраняет благополучных граждан – тех, что крутятся, как винтики в системе. Если ты оказался за бортом системы – ты неблагополучен. А не благополучен – значит, не нужен… И даже мешаешь. Да. Меня просто выставили, если хочешь знать. Мне пришлось жить на улице, а потом в лесу – охотился, чтобы с голоду не помереть. Так вот и стал вне закона.

Тэйсе был в ужасе. Он никогда не слышал ни о чём подобном и даже представить себе такое не мог. Такое могло произойти на Земле или на какой-нибудь ещё отсталой планете, такое было реально в «Инферно» – но никак не в Империи! Никак не в реальной жизни. Его воображение рисовало мальчишку, стреляющего птицу на шаржанских болотах… Прячущегося в дуплах деревьев от егерей…

– Пропал бы, если бы халок меня к себе не взял, – продолжал парень. – Я счастлив, что служу ему! Теперь словно старые времена возвращаются! Когда благородные халоки ездили на битву с дружиной. А каган наш – и вовсе великий человек. Ты ведь читал его книгу?

– Книгу? – Тэйсе замялся, но тут же вспомнил о какой-то книге, упоминал Дэн, когда рассказывал о какой-то секретной литературе про Войну. – Жаль, не читал… Дэн рассказывал мне о ней, очень хочу прочесть.

– О, вот это дело, – закивал Жёлудь. – Если ты – умный человек, то ты просто обязан это прочесть! Каган говорит такие вещи, которые открыли глаза даже тем, кому Империя совсем запудрила мозги.

Тут на Тэйсе наконец-то обратили внимание остальные, доев похлёбку и увидев, что их кашевар разговаривает с незнакомым пацаном.

– Это Гром, – объявил Большой Жёлудь. – Он из Анвера, но тоже наш.

И Тэйсе стали пожимать руку.

А потом неожиданно подошёл каган Вераша.

– Добро пожаловать в наши ряды, Гром, – сказал каган. – Ты разделил нашу трапезу перед богами. Теперь ты один из нас.

Тэйсе замер, увидев, что все взгляды обратились на него. Он почувствовал, что ему становится жарко, а щёки горят. Что следует отвечать?..

– Я… Благодарю за радушие, каган. – Кажется, как-то так изъяснялись персонажи исторических книг про Шаржан эпохи Раскола.

– Из тебя хороший стрелок, – то ли ответил, то ли заметил вскользь каган.

– Спасибо, – сказал Тэйсе. Он чувствовал себя неловко оттого, что на него смотрят и добавил, чтобы не привлекать к похвале кагана уж слишком много внимания: – Я в рефлекторе натренировался.

Но каган уже отошёл в сторону, его обступили парни, до того сидевшие у костра.

– В рефлекторе? – Спросил кто-то. – Слушай, Громом, кажется, зовут того парня, который сделал «Инферно». Это, часом, не ты?

– Он это, – заявил Дэн прежде, чем Тэйсе успел сказать что-либо. – Собственной персоной.

Тут на него уставились все.

– Погоди, так ты – автор рефлектора о Земле? – Посыпалось отовсюду. – Крутая игрушка!

– Наконец-то стоящая вещь – среди всей этой сладенькой масскультуры!

– Суровая! Жёсткая!

– И показывающая жизнь без прикрас. Без всего этого бреда про цивилизованность, культуру и экологичность, которые навязывает Империя.

– Слушай, а Гром – твоё настоящее имя?

– Да какая разница! – Спас ситуацию новый знакомый, кашевар, глаза которого горели фанатичным огоньком. – Главное, чтобы правильные идеи были у человека!

Столько внимания Тэйсе никогда в жизни не получал. Ему жали руки, хлопали по плечу, налили что-то в кружку… Это что-то, вопреки ожиданиям Тэйсе, оказалось не спиртным, а настоем какой-то травы. Пахло, признаться, отвратительно.

– Здесь не принято увлекаться алкоголем, – пояснил ему Дэн. Он подсел к пареньку, когда интерес к нему улёгся и компания снова рассыпалась. – Знаешь, почему?

– Сохранение здорового генофонда, – вспомнил Тэйсе. – Кагна боролась за то, чтобы дети шаржа рождались как можно сильнее и здоровее. Так они вообще не пьют?

– Каган запретил спиртное. Учти.

Тэйсе пожал плечами. Ему и без алкоголя было хорошо. Холода он не чувствовал – то и дело кто-нибудь подкидывал в костёр полешек. Он с любопытством наблюдал, как двое, притащив откуда-то из-за ангара бревно, принялись заготавливать новую партию дров. Работали весело, с охотой – в этом было что-то очень естественное, близкое к земле, что-то такое, что волновало Тэйсе, выросшего в городе. Должно быть, это очень здорово – жить вот так в лесу, обогреваться у костра, делить повседневные тяготы с верными товарищами, есть за братской трапезой…

– Что, нравятся тебе ребята?

Тэйсе с энтузиазмом кивнул.

– Это хорошо. Потому что ты остаёшься с ними.

– Как?.. – Пробормотал Тэйсе. Всё умиротворение слетело с него разом. – А ты? А клуб?..

– Что – «клуб»? Мы возвращаемся с манёвров в город завтра утром. У нас-то нет проблем с законом… Я рекомендовал тебя халоку Такше. И самому кагану. Есть возражения? Тогда пакуй мешок и отправляйся на трассу. Учти – сейчас ты ещё можешь передумать и вернуться. Но это будет твоё окончательное решение.

Тэйсе представил, как он возвращается в город… Как плетётся обратно в квартиру в Заостровном квартале… Как открывает дверь… Как Морис сидит в кресле и читает… Как поднимает взгляд и смотрит ему в глаза… Смотрит…

– Я останусь.

– Вот и хорошо.