Читать книгу Вслед за тенью. Книга вторая - Ольга Смирнова - Страница 37

– Хорошо, Анна Петровна, – откликнулась я со своего места. И заметив, что Миша уже поднялся и явно собрался на выход, я ухватила его за локоть и сказала:

– Задержись ненадолго. Нам нужно поговорить.

Он немного недовольно взглянул на меня, но все же ответил:

– Хорошо.

Перехватил мою руку за запястье и вывел из аудитории. Мы прошли мимо Голубевой. Она делала какие-то пометки в журнале нашей группы, видимо, заносила в него отметки, но отвлеклась и одарила меня недовольным взглядом. Я виновато улыбнулась в ответ и вышла за дверь. Вернее, Миша вывел меня за руку и потянул к свободному окну в коридоре.

– Что у тебя случилось? – спросил он, стоило нам подойти к окну.

– У меня?

– На какой удар намекнула Аннушка?

– А… О зачете договориться пока не получается.

– Почему? Вяземский от тебя без ума. Все уши мне об этом прожужжал, пока мой принимал.

– Его нет на этой неделе. Какие-то семейные проблемы что ли…

– Странно… Ни о чем подобном он не упоминал…

– Когда ты с ним общался?

– В понедельник. Говорю же зачет ему сдавал.

– Я сегодня попыталась его отыскать… Не получилось… Попала на нового преподавателя. Он сказал, что заменяет профессора…

– Кто такой?

– Некто Жданов.

– Не знаю такого, – ответил Новиков, удивленно подняв брови.

– Ладно. Разберусь. Я хочу поговорить не об этом.

– А о чем?

– О видео, Миш. О котором все говорят.

– Уже все? Разлетелось, значит…

– Похоже на то.

– Меня подставили, Кэтти…

– Подставили? Зачем? Кто?

– Тот, кому выгодна эта утечка. Тот, кто был в курсе наших с Голубевой натянутых отношений.

– Зачем ему это? Этому кому-то?

– У него есть основания осложнить мне жизнь…

– Какие еще основания?

– Весомые… – неопределенно ответили мне.

– Значит, ты догадываешься, кто это может делать?

– Догадываюсь… Я попал в ловушку… Ещё летом…

– Какую ловушку, Миш?

– Не важно… Лучше тебе не знать. Так безопаснее.

Я попыталась вставить слово, но он предостерегающе поднял передо мной ладонь.

– Безопасно, – повторил он с акцентом на этом слове и продолжил: – прежде всего для тебя, понимаешь? Это из разряда: меньше знаешь – крепче спишь.

– Но я не смогу спать крепко, пока не узнаю!

– Катя. Не упрямься… И не суй носа в это дело. Сам разберусь.

– Скажи хотя бы в общих чертах, Миш.

– Настырная… Ладно… Слушай в общих: в сеть уплыла пара роликов… Якобы с Голубевой в главной роли.

– Якобы?

– Да… Не уверен, что на них действительно она. Она утверждает, что не она. И собирается подать на меня в суд.

– В суд? На тебя?

– Да. Стряпает иск о защите чести и достоинства. Уже состряпала. Но к этим видео я не имею никакого отношения! Ни к их… производству, ни к распространению, понимаешь?

– Не совсем. Ты говоришь о двух видеороликах. Я знаю только об одном.

– Какой из двух ты видела?

– Ни одного.

– Тогда откуда знаешь?

– Маша сегодня рассказала.

– Вот стерва! А ведь она напрямую заинтересована меня «утопить»!

– Ты думаешь, что это дело ее рук?

– Нет… Не думаю. Слишком мелка рыбешка для этого. Размах не тот. Это дело рук того, кто просек, что я отвинтился.

– Не понимаю… Можно по-русски, пожалуйста…

Новиков усмехнулся и объяснил:

– Подозреваю, что это сделал тот, кто считает, что я вышел из-под контроля. Показывает ху из ху…

– А под чьим контролем ты находишься?

– Не важно. Прости, я не могу втягивать тебя в это дерьмо. Всё. Пока. Я должен идти. Чертовски опаздываю.

– Куда?

– На встречу с адвокатом, – ответил он и направился к лестнице.

Я смотрела ему вслед и примечала, как покорно и юрко расступаются студенты, попадавшиеся ему на пути. Я почему-то была уверена, что, если бы они чуть помедлили, Миша смел бы их с его траектории. Смел бы и даже не оглянулся…

– Пройдемте ко мне в кабинет, Катя.

Ко мне подошла Аннушка и жестом указала следовать за ней. Мы зашли в ее кабинет.

– Зачётка у вас с собой?

– Да…

– Предоставьте! – велела она, направляясь к своему столу.

Я остановилась у двери, спустила с плеч рюкзак и принялась ее искать. Но как бы я ни старалась, но нащупать ее не получалось.

– Извините, можно подойти к столу.

Анна Петровна молча кивнула и сделала приглашающий жест рукой. Я подошла и принялась выкладывать на отполированную столешницу содержимое своего рюкзака. Голубева не без интереса наблюдала, как на ее столе появилась камера, кипа листов формата а4 с конспектами, косметичка, щетка для волос, флакончик жидкости для очистки объектива камеры, упаковка с салфетками, туалетная вода «Bright crystal» от Версаче, которую подарил мне дедушка на свой вкус и угадал – аромат мне понравился. На преподавательский стол с гулким «шмяк» «приземлилась» и запасная заколка, которую я стала носить с собой после того, как в прошлую пятницу предстала перед Орловым в ресторане полной растрепой. Тогда заколка, которой я старательно скрепляла прическу, вдруг расстегнулась и шмякнулась на пол прямо в лифте одной из башен Москва—Сити, в котором я поднималась в ресторан на ужин по случаю помолвки Марьи. Упала и, к сожалению, разломилась надвое.

«Как моя жизнь после того ужина – на до и после», – вдруг взбрела в голову странная мысль.

Зачётка оказалась на самом дне моего, в общем-то небольшого рюкзака, который, впрочем, порой казался мне бездонной Марианской впадиной. Наконец я достала потеряшку и передала ее преподавателю.

– Думала не дождусь, – проговорила Голубева, принимая ее, – В вашем рюкзаке чего только не найти.

– Простите…

– Я ставлю вам экзамен по своему предмету «автоматом», Катя.

– Спасибо огромное, но вы планировали объявить претендентов только на следующем занятии.

Анна Петровна не стала опровергать мои слова. Видимо, не посчитала нужным. Просто открыла зачетку, сделала в ней запись и придвинула ее в мою сторону.

– Спасибо большое, – снова поблагодарила я преподавателя. И радостно улыбнулась. Она устало улыбнулась в ответ и сказала:

– Найдите профессора Попова и получите у него второй «автомат». Он считает, что вы этого достойны и ждёт вас сегодня до 14.00.

– Хорошо… Спасибо большое.

– И ещё. Как вы себя чувствуете?

– Отлично!

– Последствия травмы ощущаются?

– Нет. Все хорошо. Благодарю вас за беспокойство о моем здоровье, Анна Петровна.

– Советую вам обзавестись справкой от врача. Подтверждающей ваши слова. Она будет не лишней…

– Ммм… Хорошо. Простите, не лишней для чего?

– Об этом далее. По зависшему зачету у Вяземского. У вас появится возможность сдать его у нового преподавателя. Вы сейчас с ним общались.

– Вряд ли он примет его до конца года…

– Примет. Вы будете сдавать его на следующей неделе. В присутствии декана. Для большей объективности.

– В присутствии декана? Но он… Будет ли согласен приня…

– Будет. Я об этом позабочусь.

– Спасибо! Даже не знаю, как вас отблагодарить.

– Будет достаточно вашего обещания держать на расстоянии от Михаила Новикова.

– Что?..

– В идеале – совсем прекратить с ним общение.

– Вы преувеличиваете, Анна Петровна. Миша… Он хоть и своенравен, но вполне безобиден, – улыбнувшись, ответила я.

Мой ответ явно не удовлетворил преподавателя.

– Вполне безобиден? Это дьявол… И безобиден, как вы говорите, он по отношению к вам только потому, что имеет определенные планы на ваш счет. То есть до поры до времени, Катя. Он еще проявит себя перед вами. Скинет овечью шкуру, в которую перед вами рядится. Так что оставьте фантазии, Катя, – немного холодно, но убежденно говорила она, – Не вынуждайте меня подключать к решению этого вопроса Даниила Сергеевича Громова.

– Дедушку? Зачем…

– Чтобы данной необходимости не возникло, дайте слово, что порвете с Новиковым.

– Вы знаете о нем что-то, чего не знаю я, да?

– С недавнего времени я знаю о нем более, чем достаточно. И считаю, что имею полное право настоятельно советовать вам то, что посоветовала.

– Он утверждает, что не причастен ко всему, что случилось… Если вы об этом… О роликах в сети… Я только что с ним говорила.

– Он очень изворотлив. К тому же отличный манипулятор, Катя. Вы всегда должны иметь это в виду… Лучшее решение – сторониться людей подобного сорта. Вы слышите меня, Катя?

– Хорошо… Я постараюсь прекратить с ним общение…

– Не постараетесь, а прекратите, Катя!

– Я постараюсь прекратить с ним общение как можно скорее.

– Дату и время зачета по дисциплине Вяземского я сообщу вам дополнительно. Мне нужно кое с кем переговорить… Ваш номер телефона у меня есть. Будьте на связи.

– Поняла. Спасибо вам огромное.

– Можете идти.

– До свидания. До встречи в понедельник.

– Вам нет смысла присутствовать на паре в понедельник, Катя. Я только что аттестовала вас по своему курсу.

– Ах да… точно…

– К тому же с понедельника занятия по моему предмету будет вести другой преподаватель.

– Ппочему другой? А вы?

– Я ухожу в отпуск.

– Это… Это связано с той записью? Которая «гуляет» по сети?

– Да, – коротко ответила Голубева.

Я надеялась, что она скажет что-то ещё, возможно, как-то объяснит такое свое решение… Впрочем, помолчав, она все же сказала:

– Всего доброго, Катя. Успехов вам в учебе.

Сказала только это. И отвернулась к окну, явно давая понять, что считает наш разговор оконченным.

Я остановила растерянный взгляд на ее прямой гибкой спине, подняла его к стильной заколке, скрепляющей ее длинные густые локоны на затылке, поймала острый как иголочка лучик света, отраженный замысловато ограненным стразом, расположенным в самом центре ее строго прямоугольной коричневой поверхности, молча кивнула и принялась закидывать в рюкзак всё, выложенное на стол «добро». А потом вышла из кабинета.

Между собой мы называли Аннушку дикой орхидеей. Всегда ухоженная, элегантная, совершенно несгибаемая, и казалось, абсолютно бескомпромиссная, она умела «держать лицо» и никого не подпускала к себе близко. Ее ближний круг, казалось, ограничивался лишь семьей, то есть самым ближним кругом. Поэтому я была очень удивлена тому, что она посчитала нужным помочь мне с зачетом. И не только… Она посчитала нужным дать мне совет по Новикову… Но допустила ли меня в свой круг, или просто пожалела, еще долгое время оставалось для меня загадкой…