Читать книгу Тайна графа Одерли - - Страница 17

Именно так я и записала. Последующие недели были лишены интересных событий, а потому у меня хватало времени на ведение хроник расследования. Дневник, щедро подаренный мистером Холтом, я прятала между тонким матрасом и хлипким изголовьем кровати, регулярно проверяя его наличие. Как заподозрю, что грядет проверка или уборка чердака, буду носить с собой под передником. Нашли свое место в записях и Ричард, и отсутствие графа, и загадочная персона лорда Бэлла, который, как и подтвердилось, имел планы на открытие ткацкой фабрики совместно с графом Одерли.

Я подслушала их разговор в момент его непродолжительного визита в Дарктон Холл. Прогуливаясь по саду, в погоду совсем для этого не располагающую, джентльмены обсуждали предстоящие приготовления, а также будущую помолвку Виктории Бэлл и Генри Одерли. Пришлось изрядно побегать из комнаты в комнату, чтобы обрывки их речей доносились в открытые окна. Но, моя догадка подтвердилась, а значит, стоила потраченных усилий. Теперь все вставало на свои места.

Тщательно отжав тряпку в ведре с ледяной водой, раскрасневшиеся пальцы продолжили тереть полы у дверей, отворяющих северное крыло.

Аделаида Солсберри и Генри Одерли вместе занимаются продажей тканей из Бенгалии. Леди в этом деле ведет работу в Англии, изучая спрос и новейшие веяния переменчивой моды, граф же неоднократно бывал в Индии, чтобы наладить там связи с поставщиками. Быть может, длительное пребывание в южной стране и оттенило бронзой его кожу?.. Оттенок ее был гораздо темнее, чем моей, но светлее, чем у Ричарда.

Ричард. Друг графа, и, я полагаю, индиец. По-английски он говорит безупречно, но экзотичная внешность наводит на мысли о его жаркой родине. Думаю, именно он ездил с графом в Индию во время выдуманной «болезни» и помогал ему решать вопросы там. Что это за вопросы и почему для их решения приходилось придумывать заболевание – остается загадкой. Пока что.

И, наконец, лорд Бэлл. Полагаю, он не хотел ввязываться в столь рискованную авантюру, как строительство первой в стране фабрики, не имея для этого подобающей гарантии, коей и выступил брак с ее дочери. Человек он в годах, да и у жестокого графа репутация не самая светлая, я могу понять причины его сомнений. И тогда, полагаю, Генри Одерли встал перед выбором: войти в историю как первый английский мануфактурщик, или жениться на девушке, в которую он действительно влюблен – златокудрую Аделаиду.

– И он выбрал первый вариант… – Шепнула я себе под нос, сдувая со лба непослушный локон. А что бы выбрала я?…

Как бы то ни было, он отказался от помолвки с леди Солсберри и обручился с мисс Бэлл, правда, не гласно. Думаю, он объявит об этом на рождественском балу, а свадьбу сыграют летом.

И, наконец, сэр Ридл. Да-да, об интересах покровителя я тоже много размышляла в последние дни, ведь именно он наказал мне назваться именем лорда Бэлла, если что-то пойдет не так. Какие интересы, исходя из этого, он преследует?.. По моим предположениям, сэр Ридл хочет взять первенство в торговле тканями, ведь именно коммерческие способности в работе с колониями сделали ему состояние. Думаю, он был наслышан о теплеющих отношениях графа с лордом Бэллом и подозревал о некоем союзе между двумя капиталами, потому и решил, что я могу рассорить их в случае провала. Но знает ли он о фабрике?

Влажные полы, скрипящие чистотой, отражали льющийся из окон свет. Я насухо вытерла оставшиеся капельки средства колючей тряпкой.

– Вот так.

Вот так. Надеюсь, я напала на правильный след. Осталось найти ответы на вопросы:

1. Откуда кровь на рубашках его светлости? Кто его ранил и почему?

2. Почему Аделаида все еще близка с графом после того, как тот расторг помолвку?

3. Куда и почему пропала Лора – сбежавшая служанка?

Фортуна, помоги мне ответить, направь на истинный путь. Быть может тот странный листок, что я нашла у Констанции в столе, поможет?…

Размышления мои прервали быстрые и легкие шаги, по звуку которых я сразу узнала ближайшего друга графа – Ричарда. Немедленно поднявшись, я сцепила руки перед собой, а голову опустила.

– Джесс, здравствуй! – Задорно поприветствовал меня Ричард, насвистывая какую-то мелодию. Он всегда пребывал в приподнятом расположении духа, даже не припомню, чтобы хоть раз видела его без очаровательной улыбки на смуглом лице. За исключением дня, когда его светлость получил ранение. За последнюю неделю Ричард несколько раз наведывался к графу, а тот полюбил, чтобы чай подавала я. При этом пронзительные взгляды его не исчезли, и мне оставалось лишь гадать, почему он так на меня смотрит. Будто бы видит насквозь.

– Добрый день, мистер Эртон. – Я присела в реверансе. Приятно, что Ричард не ставит себя выше прислуги и даже здоровается с ней. Приятно, но странно.

– Генри у себя?

– Да, господин. Прикажете подать чаю?

– Нет, благодарю. Заберу его и поедем.

– Как прикажете. – Я вновь поклонилась мужчине, чьи шаги уже стихли за дверьми кабинета графа Одерли.

Поглазев по сторонам, я вмиг подхватила ведро и расположилась на коленях недалеко от кабинета хозяина. Как раз у стены, за которой находился его стол.

– Ты почему еще не одет? – С порога начал Ричард. – Ты же обещал, что будешь готов к полудню, В…– Звонкий голос тонул за толщей стены, а потому я не смогла расслышать последнее слово.

– Тише, Ричард. – Имя друга граф произнес с особым нажимом. – Услышат же.

Верно думаешь, Генри. Я прислонилась к стене почти вплотную, чтобы ничего не упустить. Фортуна, пусть коридор так и остается пустым.

– Собирайся, Бэлл ждет нас уже через час!

– Сошлемся на погоду, скажем, дороги размыло. Мне нужно кое-что закончить.

–Да знаю я тебя! – Не унимался Ричард. – Не хочешь ехать, и оправдания выдумываешь. Совсем тебе юная леди не мила?

Я прижалась к стене теснее, ругаясь на слишком громкий бой собственного сердца. Тише, глупое сердце. Не мешай.

– Мила, не мила – какая разница. – Ответил граф после небольшой паузы. – Что должно быть сделано, то будет сделано.

– Ты… знаешь, ты ведь не обязан. – Ричард понизил голос. – Уверен, они поймут.

– Не неси ерунду. Это меньшее, что я могу сделать для них. И для всех нас.

– Твоя матушка бы этого не одобрила… – Пробубнил Ричард.

– И не только этого. К счастью, ее здесь нет.

Воцарилось молчание. Я, на всякий случай схватившись за тряпку, прижалась к стене теснее, и всю мою щеку обдало холодком. Кто это «они»? И почему его мать была бы против брака с мисс Бэлл? Она же почила, верно? Нужно больше узнать о его семье…

– Пишешь Аделаиде?

– Угу. – Я представила, как черный локон спадает на лоб, когда он склоняется над письмом. Сосредоточенный. Угрюмый. Холод, исходящий от стены, оказался кстати моим вспыхнувшим щекам.

– Как она поживает?

– Прекрасно.

– Жалко мне ее. Иногда прямо сердце за нее болит. – После недолгой паузы сказал Ричард. – Хорошая она, умная. Заслужила судьбы лучшей, чем этот дряхлый Солсберри. – А затем он заговорил на неизвестном мне языке.

Ах! – Пискнув от неожиданности, я едва не отскочила от стены, но поспешила вновь приблизиться.

Слова его текли горной речкой – быстрой, шебутной, спотыкаясь о шипящие звуки. Индиец! Точно! Права я была! Но чего я не подозревала, так это то, что сам жестокий граф ответил другу на таком же непонятном мне языке.

– …… , Ричард. – Без единой запинки Генри Одерли разговаривал на одном из индийских языков, а я не могла разобрать ни слова. Сердце забилось чаще. Выучил за время поездок? Ричард учил? Голос его показался мне гораздо мягче, когда он говорил так. Певучее, мелодичнее, ласковее.

–… Когда останется вдовой, тогда и заживет свободно, как и мечтала. – Граф перешел на английский.

– Пусть так и будет. – Ответил Ричард. – Она заслужила счастья после того, что пережила.

– Как и все мы.

– Как и все мы… Это чего у тебя там?

– М?

– Там, полотном накрытое. – Ричард явно куда-то указывал. Я нахмурилась, вспоминая, что в кабинете графа может быть скрыто за каким-то полотном.

– А, портрет.

– Тот самый? Зачем он тебе здесь?

– Да, утром принесли. Все-таки решил, что избавиться надо.

– Генри…

– Я все решил. – Отрезал он. – После свадьбы наш с Викторией портрет писать будут, понимаешь?

– Все понимаю, да только жечь зачем? Отправь лучше…

– Ричард. Я. Все. Решил. – Каждое слово чеканил он сквозь сжатые зубы. – Не нужен он там. Только душу бередить. Не надо. Попрошу Констанцию, чтобы передала моим людям. Избавятся. Сожгут.

***

Фортуна, да что же происходит в этом доме?!

Неся полное грязной воды ведро на задний двор, я тонула в подслушанном разговоре. Мысли мои закручивались в беспорядочном танце вокруг загадочного портрета, жалости к Аделаиде, но все они были отброшены на задворки сознания всего двумя словами жестокого графа.

Мои люди.

Мои люди. Те самые, что убивают по приказу господина? Люди в черных одеждах? Только им граф может доверить сожжение портрета?

Внутри горел пожар. Удаляясь от северного крыла я ощущала, как сердце все быстрее колотится в ребра, стремясь выскочить наружу. Неужели, это оно? Неужели, я нашла их?… Нет, глупости, это лишь упоминание, у меня нет никаких доказательств. Пока собственными глазами не увижу, не смогу надеяться.

А что, если увижу, что тогда?

Тогда подбегу и, забывая обо всем на свете, буду умолять… В ноги брошусь, любую ложь сплету, денег дам – все, что имею. Только бы согласились. Только бы убили его.

– Джесс, ты чего?

– Ах! – Я едва не разлила на Абигейл полное ведро грязной воды от испуга.

– Выглядишь хмурнее тучи. Случилось чего?

– А… да нет, что ты. Переживаю, что вторую неделю в деревню выбраться не получается. – Сказала я первое, что на ум пришло.

– А, это понимаю. Но ничего, авось на следующий и пустит хозяин. А то уж больно к тебе привязался.

Если бы мы с Абигейл не проводили дни бок о бок, убирая комнаты северного крыла, не делилась она со мной подробностями своей жизни на севере страны, я бы могла принять это за укол. Но искренняя ее улыбка и тычок в плечо заверили, что это не так. Она – добрая девушка.

– Ты идешь обедать?

– Сейчас, ведро вынесу и приду.

– Давай – давай, а то сегодня Дейзи твой любимый суп приготовила!

– Ах, с кусочками теста?

– Да, как ж она их называет… Да и Бог с ними, поспеши, а то ведь тебе не останется! – Рассмеялась она.

– Поспешу, да только… Джека хотела увидеть. Придержишь для меня порцию?

– Придержу, конечно. Но ты мне расскажешь тогда, о чем с красавчиком беседовать будешь.

Я закатила глаза, но улыбку сдержать не сумела.

– Не было б в каждой руке по ведру, так и досталось бы тебе!

– Все – все, не ревнуй, убегаю!

И действительно, девушка бегом пустилась к столовой, заливаясь смехом. Я была ей благодарна. Теперь мою голову не разрывали мысли о людях графа, портрете или о мисс Бэлл. Вместо этого перед глазами стоял лишь образ тарелки горячего супа, от которого струйкой вверх уходит ароматный пар. Абигейл смогла отвлечь меня и поднять настроение, сама того не подозревая.

Кажется, зловещие стены Дарктон Холла только снаружи видятся темными и враждебными, а на деле мне удалось найти здесь друзей.

Так ведь?