Читать книгу Тайна графа Одерли - - Страница 3

Острые шпили поместья протыкали тяжелую тучу, чернеющую прямо над домом Жестокого Графа. Я решила поспешить к входу, но обогнать дождь не удалось – туча все-таки разрыдалась крупными каплями, барабанящими по мощеной тропе. Проклятье. Я ускорила шаг. Хоть оглядеть территорию поместья не удавалось из-за шляпы, надвинутой на самые глаза, давящую опасность я ощущала кожей. Чувство липкого страха пропитывало одежду вместе с дождем, и я вздрогнула, когда черное небо разрезал раскат грома. Не очень-то приветливо ты встречаешь меня, Дарктон Холл. Но этого не достаточно, чтобы напугать меня. Я ничего не боюсь. С этой фразой, как с молитвой на устах, я бросилась бежать, подгоняемая ледяными пальцами ветра. Мощеная дорога сменилась песочной насыпью, а затем глиняной тропой – вязкой и размытой дождем. Тени деревьев сливались с ночной тьмой, и я бежала, почти не разбирая дороги. Первая же дверь, из-под которой сочился тусклый желтый свет, встретила настойчивый стук моего кулака. Открыли не сразу.

Из-за скрипучей двери выглянуло круглое лицо, и сероглазая женщина с едва скрываемым ужасом окинула меня взглядом с ног до головы. Огонек свечи в ее руке поежился под порывом ветра.

– Простите за столь поздний визит, – начала я, перекрикивая дождь. – Меня зовут Джесс, я прибыла на место служанки его светлости. – Тепло, обдающее мое мокрое тело, тянуло за собой в комнату. Глаза женщины закрылись в облегчении, она прижала руку к груди и распахнула передо мной дверь.

– Господь всемилостивый, как же ты меня напугала! Я уж думала, призраки все же явились по наши души! – воскликнула она. Я улыбнулась ее простоте и дружелюбному тону, но замечание о призраках заставило насторожиться. – Чего стоишь? Заходи скорее, а то ведь вымокла до нитки, так и захворать недолго. – Крепкая рука затащила меня внутрь и захлопнула дверь.

Жар печи сразу же обнял озябшие плечи, и я вдохнула тепло полной грудью, пытаясь унять дрожь. Назойливый звук дождя остался снаружи, так же, как и вязкая темнота, и мой страх быстро отступал. Я оказалась на кухне. Разделенная огромным столом прямо посередине, комната представляла собой большое пространство, наполненное чанами и сотейниками, чайниками и заварниками, противнями и блюдами, кружками, приборами. Расставленная аккуратными рядами, посуда блестела чистотой, и даже на столе не было ни одной крошки. Такой порядок заставил невольно вспомнить кухню в гостевом доме, где всегда царил так называемый «творческий бардак», необходимый для работы кухарок. Огромная печь, видимо, затопленная до ужина, все еще отдавала свое тепло и запах свежеиспеченного хлеба. Белокурая женщина средних лет, облаченная в простое платье прислуги, налила полную кружку дымящегося напитка и протянула мне.

– На, пей, а то заболеть перед началом службы не хватало. – Дрожащие пальцы с благодарностью приняли из ее рук напиток, и я принюхалась. Нос наполнил терпкий аромат мяты, липы и бергамота. Я сделала несколько глотков и, после одобрительного взгляда женщины, опустилась на стул поближе к печи.

– Как, говоришь, тебя звать?

– Джесс. – Я назвала придуманное имя без тени сомнения, удивляясь, насколько тонким и безжизненным звучал мой голос в сравнении с незнакомкой. Да и выглядела я, пожалуй, жалко: насквозь промокшее платье, испачканное грязью до самых колен, растрепанные волосы, прилипшие ко лбу, раскрасневшиеся от бега щеки и замерзший кончик носа.

– Я – Бекки, – сказала она, наполняя кружку для себя и опираясь на стол. – Горничная. Стало быть, будем вместе работать! – Улыбнулась она. – Славно. А то давно пора штат расширять, да миссис Клиффорд от каждого желающего нос воротит, мол, не подходит. Будто многие у графа служить хотят! Не выбирать надо, а с распростертыми объятиями принимать всех и каждого! – усмехнулась она и сделала глоток напитка.

– Правда? По словам моей госпожи, миссис Клиффорд показалась ей довольно милой в переписке. – Соврала я.

– То в переписке. В жизни она суровая, своенравная женщина, да ведь и похуже видали. Верно я говорю? Ты к нам откуда? У кого служила?

– У госпожи Уиллоби. – Без запинки ответила я, вспоминая рекомендательное письмо, которое передал мне сэр Ридл. – Была личной горничной вдовствующей леди. – Я сделала глоток дымящегося напитка и ощутила приятное тепло, растекающееся внутри. – К сожалению, она захворала и была вынуждена переехать к своему сыну в Йоркшир, тот пожелал о ней заботиться. Хотела взять и меня с собой, да только… – я потупила глаза, планируя, как разыграть нужную карту и вывести Бекки на разговор. Должно быть, непросто будет выпытывать нужные сведения, если в доме за лишнюю болтовню действительно лишают языка. – … Да только я не захотела. Говаривают, сын ее – суровый помещик, и нести службу у него ох как тяжко. – Я подняла осторожный взгляд на Бекки, а та, прыснув, звонко рассмеялась мне прямо в лицо.

Сработало?..

– Ну ты даешь, – сказала Бекки сквозь смех. На ее глаза навернулись слезы, а лицо раскраснелось. – Не захотела служить суровому лорду, а в Дарктон Холл – за милую душу приехала? – волна хохота вновь накрыла ее, и я испугалась, что кто-нибудь нас услышит. И оказалась права! Уже в следующую секунду дверь, заскрипев, отворилась, и вместе с холодом внутрь юркнул высокий юноша.

– Бекки! – недовольно прыснул он. С черных кудрей стекала вода и тонкими струйками катилась по смуглому лицу. Капельки задерживались на высоких скулах, в ямочке над верхней губой и над волевым подбородком. – Твой хохот с конюшни слышно, хочешь весь дом разбудить?! Был бы хозяин в поместье, не сносить тебе головы! – его голос с высоких тонов перешел на шепот. Бекки, держась за живот, сделала несколько порывистых вдохов и вытерла смешливые слезы, скопившиеся в уголках глаз. – Что случилось? Неужто скоморохи приехали на сезон раньше, не дождавшись рождества? – юноша так до сих пор и не взглянул в мою сторону. Наверное, тень от печи скрывала меня, что давало возможность бесстыдно рассматривать странную парочку, стоявшую у стола.

Юноша был высок и крепко сложен. Мокрая рубаха облепила широкие плечи и мускулистый торс, темные глаза недовольно блестели в свете свечи. Даже Бекки, показавшаяся мне крупноватой, была на две головы ниже молодого человека. Ее волосы оплетали голову золотой косой, серые глаза смеялись, а крепкие руки всплеснулись в красноречивом жесте.

– Да как же ту не смеяться? – она понизила голос, прислушавшись к незнакомцу, – Новая горничная! Говорит, к какому-то господину отказалась ехать служить, потому что он суров, а сюда вот приехала! – Одну руку она прижала ко рту, чтобы вновь не расхохотаться, а другой показала в мою сторону. Темные глаза сверкнули на меня и юноша вздрогнул.

– Всевышний, чего же ты там прячешься? Я тебя и не заметил. – Я поднялась и вышла к столу, оставив промокшую шляпу на стуле. Локоны, прилипшие ко лбу, на свету вспыхнули рыжим цветом, и глаза юноши округлились, будто он увидел призрака. Наверное, выглядела я не менее устрашающе.

– Извини, что напугала тебя. Я грелась в тепле печи. – Я попыталась дружелюбно улыбнуться, но получилось, должно быть, скверно. Симпатичное лицо незнакомца выражало недоумение.

– Это Джесс. – Сказала Бекки. – Прибыла на службу. А это Джек – представила она молодого человека. – Конюх его светлости. – Джек едва заметно кивнул, вынырнув из своего странного оцепенения. Я решила воспользоваться мимолетной паузой, чтобы задать волнующий вопрос.

– Я что-то не так сказала?

– Сказала все так, да вот только поступила странно. – Серые глаза заговорщицки блеснули. – Не местная? – Я отрицательно мотнула головой.

– Тогда ясно.

– Что ясно?

– Что к милорду Одерли в услужение пошла. – После этих слов Бекки получила локтем в бок от Джека.

– Думаешь… не стоило?

– Стоило, не стоило – то тебе решать, да только …

– Бекки! – Джек одернул ее на полуслове. Черные кудри пружинисто подскочили, спадая на его лоб.

– Что Бекки? Все равно ж завтра же все узнает, глаза и уши-то при ней! Девочка в богатом доме была личной горничной знатной госпожи, должна же знать, что здесь не видать ей пуховых перин и атласных нарядов! А если еще и слухами ее пугать начнут? Сбежит, как наша Лора! – огрызнулась она. От ее слов во мне встрепенулся страх. Что за Лора?

– По всему графству болтают – она наклонилась ко мне ближе и понизила голос, – мол, милорд Одерли – злой человек. Жестоким Графом называют, небылицы всякие приписывают. Ну, простой народ – словоохотлив, и слухи ползут по деревням быстрее чумы. Да только хорошо, что ты раньше ничего не знала, иначе бы в услужение не приехала, а ведь все те разговоры – пустые. Хозяин наш – джентльмен, и зазря наказывать прислугу не будет. – Я нахмурилась, ожидая услышать совсем другое.

– Зазря?

– Ну, по пустякам не колотит, на улицу не погонит, если плохо лестницу мелом натрешь. Поколотить, конечно, могут, но это по указке миссис Клиффорд, а она работу проверяет очень тщательно. Уж если сказано до блеску светильники намыть, будь уверена, поднесет к свече и будет каждый проверять, как блестит. Если плохо – то до ночи будешь перемывать и похода в деревню лишишься. Работать надо много и усердно, и покоев личной горничной у тебя не будет, зато едой и жалованьем граф никого не обижает. Разумеется, есть у него свои странности, да только у кого ж их нет, верно я говорю? – Я охотно кивнула, впитывая каждое слово.

– И какие странности у моего нового господина? К чему быть готовой? – я улыбнулась Бекки, пытаясь расположить к себе.

– Не любит болтунов и сплетников. – Джек порезал меня взглядом. – Поэтому расскажи лучше, откуда сама к нам приехала и кому служила. – Он смягчился и понизил голос. – А про графа лучше лишний раз не расспрашивай. Не все в поместье такие дружелюбные, как мы. – От этих слов по моему позвоночнику пробежал ледяной холодок. Но я не подала виду и не отвела взгляд.

– Джек у нас слишком осторожный, – закатила глаза Бекки, – но это не повод так пугать новую прислугу! Ничего страшного в нашем хозяине нет, но, он и вправду не любит лишней болтовни. Оно и не удивительно, когда о тебе такая дурная слава ходит, следить за чужими языками станешь пристальнее, чем за своим. – При упоминании языков я содрогнулась.

– Поняла, никаких сплетен и болтовни. – Джек одобрительно кивнул, а Бекки прыснула смехом.

– Совсем разговаривать тебе не запретит никто, только о милорде плохо не говори. Да оно и несложно будет – его светлость редко можно увидеть, а зачем же плохо говорить о господине, которого и не видела никогда?

– Как это, редко видеть… разве он не проживает здесь постоянно? – удивилась я, не припомнив упоминаний о любых других домах Графа Одерли из письма сэра Ридла. Зато слова Джека о том, что хозяина сегодня нет в поместье, всплыли в моей памяти.

– Проживает, да только использует для жизни лишь северное крыло – покои, кабинет, малая столовая, выход в сад. Такое здоровое поместье, а он лишь треть использует, расточительство!– Возмутилась Бекки. – А в само северное крыло не всех слуг направляют, а те, кто там работают, сами сетуют, что графа видели едва ли пару раз за всю службу. Нелюдим он. Абигейл – прислуживает графу в столовой, однажды рассказала, как его светлость… Ай! – Она резко прервалась и стала потирать плечо, которое за секунду до этого ущипнул Джек. – Всевышний, ты зачем щиплешься? Я тебе что, индюшка обеденная?

Я прикусила губу от досады, решая, что нужно как можно скорее втереться в доверие к Бекки. К Джеку тоже, если он – осторожный хранитель местных тайн и нравов, запрещающий всем болтать направо и налево, значит, точно что-то знает. Я выдохнула и легко рассмеялась его выходке. Получилось довольно естественно.

– Камеристка завтра тебе все расскажет, – обратился ко мне Джек, – а до того тебе нужно отдохнуть и… ну… привести себя в порядок. – Кажется, он смутился, оглядывая мои растрепанные волосы. Я улыбнулась, поставив пустую кружку на стол.

– Ты прав, Джек, спасибо. Еще раз извини, если напугала тебя. – Его лицо потеплело, а в уголках губ появились ямочки. Он милый. – Обещаю, завтра я буду меньше похожа на призрака, и больше пугать тебя не стану. Только если намеренно. – Бекки вновь прыснула смехом, и Джек улыбнулся. Легкая победа.

– Пойдем, – служанка направилась к выходу с кухни, прихватив подсвечник. – Покажу твое место и таз для умывания.

Я благодарно кивнула Джеку, одарив его интригующей улыбкой, и, подхватив сумку, выбежала вслед за Бекки.

…

Жесткие простыни холодили кожу. Глядя в дощатый потолок чердака, я старалась унять головокружение от нахлынувших сведений и принять тот факт, что теперь у меня новый дом и новое имя. Опять.

Под мирное сопение четырех соседок, с которыми я делила тесную комнатку под самой крышей, я пыталась распутать ниточки вопросов, роящихся в моей пытливой голове. Эти ниточки, мои первые знания о Дарктон Холле – ключ к возвращению в прошлую безбедную жизнь. Я прикрыла глаза.

Почему граф нелюдим и даже слуги его видят редко? Не поэтому ли сэр Ридл интересовался его внешностью?

Слухи о нем, по словам Бекки – это неправда, и милорд – не такое больше зло, как его камеристка. Откуда тогда берутся эти слухи? Почему он их не опровергнет? Или Бекки врет, чтобы я не сбежала?

Лора, сбежавшая горничная. Что заставило ее покинуть Дарктон Холл?

Графа сейчас нет в поместье. Где он?

Джек всячески намекал Бекки не болтать, и меня предупредил не делать того же. Что бывает с теми, кто нарушит это правило? Каково наказание за сплетни?

Я сглотнула и прижала язык к нёбу. Мой драгоценный язык, ни за что с тобой не расстанусь – решила я и расхрабрилась. Надо составить план. Надо понять, как найти ответы на все мои вопросы, сохранив при этом и язык, и жизнь.

Завтра я встречусь с камеристкой, буду милой и услужливой, постараюсь произвести хорошее первое впечатление. Вряд ли получится так сразу узнать, как попасть на службу в северное крыло, но я что-нибудь придумаю.

Джек. Я должна под любым предлогом наведаться в конюшню и закрепить нашу дружбу. Хочу, чтобы он доверял мне. И еще раз посмотреть, как забавно подпрыгивают его кудри.

Я ехидно усмехнулась своим мыслям. Хороша шпионка, раз в первую же ночь думает о волосах случайного конюха. Конечно, свою безопасность и будущее я ставлю превыше всего, но приятное тепло растеклось в груди от мысли, что я смогла заметить в мужчине что-то привлекательное, после того как…

Я резко отдернула себя. Ну нет. Я в новом доме, с четким заданием, которое надо выполнить безупречно, остаться не пойманной и непогрешимой, сохранить язык и жизнь. Я не позволю мыслям о трагичном прошлом сбить меня с пути. Особенно учитывая, что именно это прошлое и стало причиной всего вороха проблем, которые, в конечном итоге, и привели меня сюда – в мрачный, полный загадок Дарктон Холл. Я сумею выпутаться, сумею услужить сэру Ридлу, найти людей Жестокого Графа и заказать им убийство моего трагичного прошлого.

Оно больше не будет причиной моего бедственного положения. Я смогу вернуться домой, в высшее общество, стать той Луизой, которой когда-то была. Я все смогу. И тогда, когда я верну себе все, что он у меня отнял, я приду к нему на могилу и выплюну в нее слова:

Я проклинаю тебя на вечные муки в аду, Питер Нордфолк.