Читать книгу Богатство идей. История экономической мысли - Алессандро Ронкалья - Страница 22

Мы видели, как Петти способствовал концептуализации представления о работе экономической системы. Рассмотрим теперь степень и пределы его вклада в создание аналитической системы: вопросы излишка, цен и распределения, анализ которых составил золотой период классической политической экономии, но которые и сегодня составляют центральное ядро экономической теории.

В рамках сколь-нибудь продвинутых исследований различные аспекты данных вопросов проявляются как неразделимые. В самом деле, чтобы измерить излишек, необходимо определить относительные цены; это, в свою очередь, подразумевает гипотезы о распределении излишка между различными секторами (такие как гипотеза о единой норме прибыли, устанавливающейся в результате конкуренции) и между основными общественными классами. Однако в анализе Петти существенное связующее звено – адекватная теория цен – отсутствовало. Это позволяет нам рассматривать отдельно его понятие излишка и его идеи о мере ценности и обменных пропорциях.

Определение понятия излишка традиционно считается одним из наиболее значимых вкладов Петти, хотя для него самого излишек представал в частной форме ренты (и налогов), а также в производной форме ренты на денежный капитал (процента):

Предположим, человек собственноручно возделывает зерно на определенном участке земли, т. е. прикладывает ровно столько усилий по вспахиванию, боронению, севу, сбору урожая, его перевозке, обмолоту и веянию, сколько требует хозяйствование на этом участке, а затем откладывает зерно для последующего засева этого же участка. Итак, когда он вычитает семена, а также и то, что необходимо ему самому для пропитания и обмена с другими на одежду и другие необходимые предметы, тогда остаток зерна составит естественную и истинную земельную ренту этого года; и среднее значение за семь лет или же за иное количество лет, за которые голод и изобилие образуют цикл, дает нам нормальную ренту с земли, выраженную в зерне [Petty, 1662, р. 43].

Рента выражена здесь в физических терминах, как определенное количество зерна. Это возможно, потому что продукт является однородным, в то время как разнородные средства производства выражены в количестве единственного производимого товара; это относится и к труду, который, как предполагается, получает средства к своему существованию, также выраженные в зерне («то, что необходимо ему самому для пропитания и обмена с другими на одежду…»). Проблемы цен тогда не существует, поскольку неявно предполагается, что обменные пропорции между производимым благом и средствами производства являются заданными.

Чтобы преодолеть это ограничение, мы можем последовать по иному пути. А именно мы можем предположить, что сектор, который производит хлеб, является всеобъемлющим, охватывающим все производительные действия, требуемые, чтобы обеспечить возмещение необходимых средств производства[129]. Петти использовал такую процедуру, чтобы определить относительную ценность товаров, рассматривая как эквивалентные те излишки каждого товара, которые производились (вертикально интегрированными) секторами, использующими одинаковое количество труда:

Но может возникнуть следующий, пусть и побочный, вопрос: сколько английских денег стоит это зерно, или рента? Я отвечаю: столько денег, сколько сможет сберечь другой одинокий человек за такой же период времени, за вычетом своих производственных издержек, если он занимается исключительно производством денег; т. е. предположим, например, что один человек отправляется в страну, где есть серебро, добывает его там, очищает, доставляет его в то место, где другой человек выращивает зерно, чеканит из этого серебра монету, и что этот человек за все время своей работы с серебром также приобретает средства к своему существованию и заготавливает все для себя необходимое. Тогда, говорю я, серебро одного должно иметь такую же ценность, как зерно другого [Petty, 1662, р. 43].

Излишек может также быть выражен в терминах числа людей, которые могут существовать за счет группы рабочих, производящих достаточное пропитание для себя и для других. Как и производство товаров и услуг роскоши, безработица, таким образом, представляется как способ использования (или лучше, траты) излишка:

…если на территории проживает 1000 человек, и 100 из них в состоянии производить пищу и одежду для всей тысячи; при этом другие 200 производят столько товаров, чтобы их можно было обменять на товары или деньги из других стран; если следующие 400 заняты в создании украшений, удовольствий и великолепия для остальных; если, наконец, еще 200 состоят из правителей, духовенства, юристов, докторов, оптовых и розничных торговцев, то получается в сумме 900 человек. Отсюда вопрос: раз пищи хватит и на оставшихся 100, то как они получат ее? Будут попрошайничать или воровать..? [Petty, 1662, р. 30][130].

Относительно вопроса о том, как определить величину излишка, Петти предвосхитил центральный элемент анализа Смита в «Богатстве народов», сконцентрировав внимание на числе производительных рабочих и уровне производительности каждого рабочего. Эти два элемента были упомянуты в совокупности, например, при объяснении большего богатства голландцев. Рассматривая первый из этих двух факторов, Петти выдвигал предложения, направленные на обеспечение занятости по возможности наибольшего числа производительных рабочих – либо за счет вовлечения безработных, либо перемещая трудовые ресурсы из непроизводительных отраслей в производительные. Он полагал, что такая политика могла бы вызвать ощутимый прирост дохода и богатства.

Среди элементов, определяющих производительность в расчете на каждого рабочего, Петти выделял те, которые можно было относить к естественным, такие как легкий доступ к морю, достаток гаваней и естественных путей сообщения, естественное плодородие земли. Намного более важными, однако, выступали технологические и организационные факторы, связанные с социальной эволюцией различных народов. Среди таких факторов Петти выделял мелиорацию земель (дренаж, ирригация и т. п.) и инвестиции в инфраструктуру (дороги, судоходные каналы). Он также подчеркивал важность технического прогресса, воплощенного в новых орудиях производства. Наконец, особое значение придавалось разделению труда[131].

Давайте теперь перейдем к теории относительных цен. В ее отношении могут быть (и были) предложены различные интерпретации. Это вызвано тем фактом, что завершенная теория цен не была центральной задачей работ Петти: для него обсуждение функционирования экономики подчинялось задачам разработки политического воздействия, в особенности направленного на институциональные изменения. Первая интерпретация, выдвинутая Марксом и принятая многими марксистскими историками экономической мысли, приписывает Петти более или менее развитую и последовательную трудовую теорию ценности[132]. Действительно, есть много отрывков в работах Петти, которые, кажется, поддерживают ее. Например, в «Трактате о налогах и сборах» мы читаем:

Дайте сотне человек работать в течение десяти лет, выращивая хлеб, и тому же числу людей такое же времени работать над добычей серебра; тогда чистый остаток добытого серебра составит цену чистого остатка хлеба, и одинаковые доли одного составят цену таких же долей другого [Petty, 1662, р. 43][133].

Немного позже в той же самой работе Петти заявил: «Естественная дороговизна или дешевизна зависит от того, больше или меньше рабочих рук требуется для обеспечения естественных потребностей» [Ibid., р. 90].

Еще более явное описание предлагается Петти в том отрывке, который может быть представлен как набросок теории ценности, основанной на труде и земле:

Все предметы можно оценить посредством двух естественных мер – земли и труда; т. е. мы можем сказать: корабль или одежда равны по ценности такому-то количеству земли и такому-то количеству труда, поскольку и корабль, и одежда созданы землей и человеческим трудом [Ibid., р. 44].

Этот отрывок поднимает еще одну проблему. Как и цитаты, приведенные выше, он предназначен для того, чтобы объяснить пропорции обмена. Однако ссылка на «естественные меры» предполагает, что он мог бы также интерпретироваться как рудиментарное изложение теории абсолютной ценности. Еще одна формулировка, которую использовал Петти для изложения своей теории ценности, поддерживает такую интерпретацию: «труд есть отец и активный принцип богатства, а земля – его мать» [Ibid., р. 68].

Это – распространенное высказывание, которое широко использовалось в литературе по экономическим вопросам того времени. Рассматривая различные роли труда и земли в сельскохозяйственном процессе (первый играет активную роль, вторая – пассивную: и эта идея может быть прослежена вплоть до работ Аристотеля), легко понять, как такая идея могла обеспечить обоснование для трудовой теории ценности, укорененной в доктрине «естественного права». В рамках такого подхода (соответствующего, как мы видели выше, в подразд. 2.5, схоластической традиции, все еще сильной в XVII в.), труд представляется жертвой, приносимой производителем. Цена должна являться тогда «справедливым» вознаграждением за такую жертву: цена, пропорциональная количеству труда, содержавшегося в товаре, справедлива, потому что она соразмерна принесенной жертве. Трудовые теории ценности такого типа стали фундаментом для взглядов на заработную плату на уровне прожиточного минимума как на заслуженную награду за труд «в поте лица своего», а также и для дальнейшего развития, подобного тому, что было представлено Нассау Сениором (1790–1864), нашедшего аналогичную жертву со стороны капиталистов в их «воздержании», заслуживающем прибыли как справедливого вознаграждения[134].

Однако интерпретация теории ценности Петти в духе традиции «естественного права» была бы ошибочна. По существу, он рассматривал труд просто как один из видов издержек производства, измеряемый затратами на уровне минимума средств существования, и игнорировал любые возможные моральные экскурсы в сторону справедливости или несправедливости при рассмотрении проблемы цен. Кроме того, с точки зрения Петти, земля и труд были равноправны, и одно могло быть выражено через другое. Ведь «самым важным вопросом в политических экономиях» было именно то, «как найти паритет и уравнение между землей и трудом, чтобы выразить ценность любой вещи через что-то одно» [Petty, 1691a, р. 181][135]. Из этих заявлений становится ясно, что Петти не пытался решить проблему определения справедливой цены в пределах традиции естественного права; скорее он стремился объяснить фактические обменные отношения, которые имеют место на рынке: труд и земля рассматривались не как первоисточники богатства, а просто как физические затраты на производство товаров.

Интерпретация теории цен Петти, основанной на физических затратах на производство, не противоречит отрывкам, подобным приведенным выше, которые на первый взгляд поддерживают интерпретацию в духе теории ценности, основанной на затраченном труде. Действительно, в той же самой работе теория ценности, основанная на труде и земле, была изложена явно с учетом необходимости приравнивания труда и земли. Такие отрывки следует интерпретировать как упрощение в сравнении с более сложной теорией, основанной на труде и земле, которая будет обоснованной при предположении о пропорциональности между количеством земли и количеством труда, используемых в производстве различных товаров. Кроме того, в работах Петти имеются отрывки, в которых он выходил за рамки теории ценности, основанной на земле и труде, продвигаясь по пути рассмотрения физических затрат на производство и доходя вплоть до перечисления списка действий, необходимых для определенных процессов производства: «Цена товара состоит: из первого естественного материала. Изготовления до состояния пригодного к использованию. Доставки от места создания к месту использования и тары. Пошлины правителям тех, кто покупает и продает» [Petty, 1927, vol. 1, p. 190].

Петти приводил серию примеров этого принципа, определяя ценность в терминах материальных благ. Именно следуя по этому пути, он предоставил корректную формулировку проблемы совместного производства. Рассмотрим первый из 14 примеров, которые приводил Петти: «Для Масла. Имеется: 1) Корова. 2) Ее кормление зимой и летом. 3) Тара для молока и труд. 4) Транспортировка. Вычитается: 1) Теленок. 2) Сыворотка. 3) Грубый сыр» [Ibid.].

Следовательно, анализ Петти, по существу, был направлен не на абсолютную ценность (т. е. проблему причин возникновения ценности), но на проблему относительных цен. При анализе данной проблемы, ссылаясь на физические затраты на производство[136], Петти дал объективную формулировку, которая, как мы увидим далее, будет рассмотрена Рикардо и позже Сраффой, с большей последовательностью и аналитической строгостью.

Вклад Петти не продвинулся особенно далеко от простой формулировки проблемы: физические затраты на производство являются факторами, которые определяют политические цены. Это далеко не означало решения самой проблемы. Разнородные товары, такие как корова, корм, труд, не могут все быть просуммированы вместе, чтобы составить затраты на производство, если они не были ранее выражены в однородных единицах: т. е. в терминах количеств ценности, полученных путем умножения количества каждого товара, требуемого в процессе производства, на его относительную цену. Мы, таким образом, сталкиваемся с проблемой замкнутого круга: цена продукта не может быть определена, если цены на средства производства неизвестны; но они сами произведены с помощью других средств производства, которые могут включать и искомый продукт. Приведем лишь один пример: пшеница, используемая в производстве железа, которое само используется в производстве пшеницы.

Петти, кажется, не принимал во внимание эту проблему. И тем не менее именно она будет учтена при его попытках привести разнородные компоненты затрат на производство к двум первичным факторам, земле и труду, и затем найти отношение приравнивания между ними, чтобы выразить затраты с точки зрения только одного из этих факторов. Но такие попытки не были успешны, особенно последняя, которой Петти придавал большое значение.

Петти предложил следующий метод для приравнивания труда и земли:

Предположим 2 акра огороженного пастбища с теленком внутри, который за 12 месяцев прибавит 1 ц годного в пищу мяса. В таком случае 1 ц мяса, представляющий, как я полагаю, 50 дневных пищевых пайков и проценты на стоимость теленка, составят ценность участка земли или сумму годовых рент с него. Но если труд человека …за год может создать более 60 дневных пищевых рационов того же самого или иного рода, то этот избыток дневных пищевых рационов составит его заработную плату, при этом и земля и труд выражены в числе дней, обеспеченных едой [Petty, 1691a, р. 181][137].

Петти самостоятельно видел и пытался решить самые очевидные трудности, такие как разнородность уровней потребления для различных людей и разнородность потребительских товаров:

То, что одни люди едят больше других, не имеет значения, поскольку под дневной порцией понимается сотая часть того количества пищи, которое потребляется сотней самых разных людей с тем, чтобы они могли жить, работать и размножаться. И то, что дневной рацион одного вида может требовать больше затрат труда в своем производстве, чем другой, также не имеет значения, поскольку мы имеем в виду ту пищу, которую легче всего произвести в соответствующей стране мира [Ibid.][138].

По сути, решение, которое предложил Петти, схоже с современным понятием единиц эффективности (efifciency units): земля сравнивается с трудом через сравнение их относительных чистых производительностей. Но это сравнение требует предварительного знания относительных цен и, следовательно, подразумевает рассуждение по замкнутому кругу. В качестве альтернативы можно было бы предложить измерение производительности в физических терминах. Тогда сравниваемые выпуски должны быть физически однородны (что Петти попытался обеспечить путем использования «дневных пищевых рационов»). Эта альтернатива подразумевает обращение к совершенно нереалистичному предположению об «однотоварном мире» и поэтому так же недопустима, как и первое решение. Попыткам Петти решить проблему определения относительных цен недоставало понимания того простого факта, что проблема неразрывно связана с функционированием экономической системы в целом, а не с отдельным производительным сектором, который рассматривается в изоляции.

Неполнота концептуальной схемы, изложенной Петти, в особенности отсутствие таких ключевых понятий, как понятие нормы прибыли, кажется, стала решающим фактором, предотвратившим корректное решение проблемы. Оно требовало создания аналитической системы, которая принимала бы во внимание производственные взаимосвязи среди различных секторов экономики. Но путь, который ведет к такой системе, был, как мы увидим в следующих главах, очень долгим.