Читать книгу Змеиный волк - Ольга Ракитянская - Страница 17

Аурика и Борис снова приехали в Осиновую в следующую субботу. Людмила Николаевна, Юлия Сергеевна и Вера собрали в классе биологии все желающих – тех ребят, кто еще на неделе сказал, что хочет ходить «в кружок». Посовещавшись, учительницы решили родителям школьников заранее ничего не сообщать – чтобы выбор ребят точно был добровольным. Конечно, потом их все равно отправили к родителям за разрешением – но, к удивлению Веры, разрешили сразу всем. В Осиновой, охотничьей и лесной, к таким вещам относились куда проще, чем в городе.

Кружковцев набралось девять: пятеро старшеклассников и четверо малышей. Для Осиновой – вполне прилично. Правда, на экскурсию по лесу решили взять только старшеклассников: Аурика предупредила, что это будет небыстро, к тому же надо научиться не шуметь, иначе мало интересного увидишь. Малыши было надулись, но Юлия Сергеевна утешила их тем, что они зато смогут заняться важным делом – фото-учетами: сделать кормушки под своими окнами и каждый день фотографировать птиц, которые туда прилетают. А потом выкладывать фото на «птичий канал» Зоомузея, с подписью, кто снимал, когда и где. Можно было даже делать видео! А мастерить кормушки их обещала научить Валентина Андреевна, математичка, она же по совместительству учительница рисования и труда. Малыши сразу повеселели и принялись обсуждать, кто что нарисует на своей кормушке.

Старшеклассники, гордые тем, что их отделили от малышни, тут же придумали название для кружка: «Деды-птицеведы». Разумеется, только для той его части, которую брали «в поход». А малышей предложили обозвать Смешариками. Те, правда, не только не обиделись, но еще и с радостным писком разобрали себе имена героев мультфильма. За Ежика двое из них, Петя и Маша, даже чуть не подрались. Пришлось разыгрывать это прозвище в «цу-е-фа». Победила Маша, а Пете в итоге достался Лосяш, потому что свинку Нюшу брать никто не захотел. Не очень-то этот образ вписывался в жизнь Осиновой. «Вот если бы это кабаниха была…» – немного обиженно шмыгнула носом другая младшеклассница, Света. Она взяла себе зайца Кроша.

В субботу все они – и «Деды», и «Смешарики» – явились в школу задолго до начала. Слонялись по двору, кидались снежками, пихали друг друга в снег. И радостно завопили, когда на тропинке от станции показались две золотистые куртки.

Аурика и Борис привезли в школу подарок – книгу рязанского орнитолога Василия Вишневского «Птицы Подмосковья». Ее-то все и рассматривали на первом занятии, сгрудившись вокруг учительского стола: фотографии в книге были отменные. Аурика к тому же привезла с собой флешку с презентацией и видео, показывала все это ребятам через Верин ноутбук и рассказывала про птиц, которых можно встретить зимой под Шатурой.

Когда речь зашла о кормушках и о том, что туда класть – малышей ждал сюрприз: оказалось, что красить кормушки можно не в любой цвет, какой тебе понравится. Маша хотела нарисовать на кормушке желтое солнышко и красную рябину со снегирем – но Аурика объяснила, что желтый и красный для некоторых птиц слишком яркие и могут их напугать. Поэтому вместо солнышка лучше нарисовать зеленую елочку.

– Или зеленое солнышко, – хихикнул Петя.

– А что, почему бы и нет? – в тон ему откликнулся Борис. – Как там один великий сказочник говорил: если сможешь придумать мир, где солнышко только зеленым и может быть… Валяй, дерзай, придумывай! Все в наших руках.

Петя задумался. Зашевелил губами.

– А если это планета лягушек… И у них там все зеленое, или они видят только зеленое, и поэтому солнышко тоже…

Остальное Вера не разобрала.

Старшеклассник Вова Журавлев поднял руку, как на уроке. Аурика ободряюще кивнула ему.

– А почему у вас тогда куртки такие яркие? Если птиц это пугает?

– Ради безопасности, – развела руками Аурика. – Это лес. Здесь всякое случается. Вот, например, полезу я в бурелом за птичкой, упаду там, сломаю ногу. Может такое случиться?

– Может! – дружно загудели и запищали Деды и Смешарики.

– Лежу я в буреломе, а телефон у меня, например, не ловит, или разрядился, или выпал, пока я падала, или я вообще без сознания… А муж заволновался и пошел меня искать. В такой золотистой куртке он меня за километр увидит, даже в буреломе! А если я, например, в темно-зеленом? Или в камуфляже? Да он рядом пройдет – не заметит. Так я в буреломе и останусь.

– А Надя в лес в камуфляжной куртке ходила, – тихонько пробормотала старшеклассница Люба Смирнова. – Ее мама говорила – чтоб не пачкалось…

По классу будто пронесся порыв холодного ветра. Старшеклассники насупились, малыши испуганно притихли.

Обстановку разрядил все тот же Вова:

– Ну а птицы-то как же? Если мы наденем яркое – они же улетят?

Вера почти физически почувствовала накатившую волну облечения. Молодец этот Вова. Сориентировался раньше учителей.

– Кто-то, может, и улетит, – пожала плечами Аурика. – Хотя, честно – если ты идешь по маршруту, а не в скрадке сидишь… Что такое скрадок, все знают, да?.. Так вот если ты двигаешься, птицы заметят тебя все равно, хоть во что ты будешь одет. Мы для них – слоны в посудной лавке. И для зверей тоже. Бывало у вас такое – идешь себе по лесу, ищешь, например, грибы. Вроде бы не шумишь, не орешь, ходишь медленно, осторожно – иначе ведь гриб не заметишь. И везде лосиные орешки валяются, а зверей ни одного не видно. Думаете, они все в чаще прячутся? Может, и так. А могут и из кустов смотреть, как вы грибы собираете. Только вы лосей никогда не заметите, если они этого не захотят. И уйти они могут бесшумно – для нас бесшумно, конечно, звери-то все услышат… Представляете – лоси! Такие махины! Что уж тут о птичках говорить?

Вера представила, как она собирает грибы, убежденная в своем полном одиночестве – а из темного ельника за ней внимательно следит горбоносая огромная башка, шевелит мохнатыми ушами. И не узнаешь, что она там, до самого последнего мгновения –если вообще узнаешь.

А если не лось?

По спине пробежал холодок. Лишь бы не выдать себя ребятам…

– И еще такой момент, – продолжала меж тем Аурика, как ни в чем не бывало. – Ваши папы и дедушки, наверное, все охотники? Или почти все?.. А в чем охотники обычно ходят?

– В камуфле! – пискнул младшеклассник Вася.

– Вот-вот, – кивнула Аурика. – Птицы у вас тут привыкли: видишь человека в темной одежде – скорее всего, будет пальба. Даже если и не по ним, все равно им шум неприятен, птицы боятся. Вот и прячутся заранее – как бы чего не вышло. Так что еще вопрос, какая одежда скорее их отпугнет. А безопасность в лесу – прежде всего! Так что, ребята – у кого нет ярких курток, хотя бы яркими шапками обзаведитесь. Или пришейте что-нибудь яркое, хоть старый лоскут какой-нибудь. И в лес ходите только в таком!

На следующий день малыши остались в школе с Валентиной Андреевной – мастерить кормушки. А «Деды» уже с рассветом – впрочем, светало теперь очень поздно – собрались у школьного забора с лыжами наперевес. Лыжи у всех были широкие, охотничьи – Аурика посоветовала именно такие, а в Осиновой они имелись почти в каждом доме. Вере свои лыжи одолжил дядя Вася, и она тайком от всех, по вечерней темноте немного походила на них вчера вокруг дома – чтобы не ударить в грязь лицом перед учениками. Впрочем, ходить на охотничьих лыжах оказалось куда проще, чем на беговых: они слабо скользили, зато хорошо держали на рыхлых сугробах раннего декабря. А слабый откат был Вере даже на руку: лыжницей она была не самой опытной и боялась быстрого скольжения, особенно на горках и ухабах.

С погодой в тот день им повезло: стоял первый в этом году морозец, снег не шел, и сквозь декабрьские тучи даже иногда проглядывало солнце. Вся компания – Аурика и Борис впереди, учительницы позади, школьники посередине – неспешно двигалась вдоль дороги на Митино, прислушиваясь к редким позывкам птиц в ельниках и часто останавливаясь по знаку Аурики, чтобы попытаться заметить птицу или хотя бы послушать ее.

Первым на голос птицы обычно реагировал Борис.

– Гудок снегиря!.. Да, да, в тех елочках. Посмотрим?.. А это что, Рикеле – такое чирр, чирр в си бемоле?

– Вот видите, как полезно ходить на учеты с музыкантом, – посмеивалась Аурика. – Развивайте музыкальный слух, орнитологи!

Именно Борис и заметил удивительных снежных птиц. То есть для него и Аурики они были, наверное, вполне обычными – но для Веры изменили все.

Она шла на лыжах за школьниками, зорко следя, чтобы кто-нибудь не подвернул ногу, не начал кашлять, не отбился от группы, и за всем этим почти не успевала следить ни за птицами, ни за пояснениями Аурики. Темный ельник и заросли черноольшаника, непроглядные даже зимой, давили на нее, к горлу то и дело подступал спазм – Вера каждый раз с трудом подавляла его, беспокоясь только о том, как бы не заметили подростки и коллеги. Она не могла отделаться от мысли, что прямо сейчас из этих зарослей за ними всеми следит лось. А может быть, рысь, припав всем телом к суку, смотрит, прищурившись, зелеными глазами. Волки на мшарах поднимают острые морды, настораживают уши – Аурика говорила, что они могут слышать очень далеко…

О змеином волке Вера старалась не думать. Но получалось это плохо.

И без того не легкие, охотничьи лыжи на ногах становились все тяжелее, было все труднее дышать…

И тогда Борис сказал:

– Смотрите – ополовники!

Вера сначала не поняла, куда он указывает: просто старая береза, засыпанная снегом, черные росчерки на белой коре, черная штриховка веток на сугробах… Ни одной птицы.

А потом заметила, что часть росчерков и веточек движется. И в следующее мгновение, как на загадочной картинке, различила самих птиц.

Нет, это были не птицы – ожившие снежные шарики прыгали по березе, перепархивали, забавно взмахивая длинными черными хвостиками, повисали вниз головой. Когда вся компания осторожно приблизилась к березе, пушистые круглые птички и не подумали улетать. Наоборот, одна из них спустилась поближе к Борису, любопытно склонила головку и что-то не то просвистела, не то прощебетала. Вера с изумлением поняла, что ополовник (так их, кажется, назвала Аурика?) обращается именно к человеку. А потом, прислушавшись, догадалась, что и Борис тихонько насвистывает и чуть причмокивает ей в тон.

Птичка была так близко, что Вера увидела даже черную бусинку глаза и крошечный темный клювик, раскрывавшийся и закрывавшийся, будто для разговора. А впрочем – почему будто?

Когда ополовники все же сорвались с березы и стайкой порхнули куда-то в чащу – видно, в поисках корма – Вова Журавлев потрясенно спросил:

– Где вы этому научились?

Значит, не только Вера заметила разговор с ополовником. А она уже была готова поверить, что и вправду сходит с ума и начинает видеть странное.

– Ополовники и научили, – усмехнулся Борис в заиндевевшие усы. – На болотах весной. Мы там журавлей считали, стояли с палаткой. И вот я готовлю обед, что-то напеваю под нос… А один ополовничек подскочил поближе, повис на ветке – и так чиррп, чиррп! Подпевает. Я ему тоже – чиррп, чиррп! А он мне – неправильно свистишь, вот как надо!

Старшеклассники прыснули. Аурика улыбнулась:

– А между прочим, все так и было! Я свидетельница, подтверждаю.

– Что, ополовник прямо как человек заговорил? – недоверчиво хмыкнула Люба Смирнова.

– Почему как человек – как ополовник. Посвистывал, пощебетывал – как будто поправлял. Да вы сами видели сейчас.

– А потом еще за подружкой слетал, привел ее к нашему лагерю, – кивнул Борис. – Она боится, вертится поодаль, а он ей – чиррп-чиррп, мол, подлетай сюда, хорошие ребята!

Вера была потрясена. Она сама не могла бы объяснить, почему пухлые веселые птички, похожие на снежные шарики с черной веточкой, так перевернули ей душу. Может быть, потому, что не получалось представить милых ополовников рядом с мрачным ужасом болот, ядовитыми испарениями и ощеренной ухмылкой змеиного волка?

Или дело было в этом разговоре – таком простом и естественном, будто не было в мире ничего обычнее: разговаривать с дикими птицами?

Значит, с лесом можно… говорить? И он не оскалится тебе в ответ? Не вцепится в горло?

При этой мысли Вера осторожно тронула горло рукой – нет, спазм не возвращался.

И идти на лыжах неожиданно стало легче.

Аурика с Борисом приезжали и в следующие выходные, провели еще одно занятие и снова сводили «Дедов-птицеведов» и их учительниц в лес.

А еще через неделю, в субботу вечером, Вере поехала в Кривандино – забрать очередной заказ в аптеке. И, поднявшись в «кукушку», неожиданно увидела на одном из сидений Бориса и Аурику. Они тут же замахали ей, приглашая подсесть к ним.

– От Митино идем! – радостно сообщили они. –Дрова на Новый Год заготавливали!

Вера смотрела на них – усталых, разгоряченных, во влажных от снега куртках, подпирающих друг друга плечами – и не сразу поняла, о чем они говорят. От их сапог растекались снежные лужи, под сиденьем лежали лыжи. А на стоявшем тут же рюкзаке Бориса была прикреплена большая двуручная пила с деревянными ручками, отполированными ладонями чуть ли не до блеска.

Только через несколько секунд до Веры дошел смысл сказанного.

– Дрова? Так у вас в Митино дача?

– Какая там дача, – махнул Борис рукой. – Мы люди не дачные, вы же понимаете. А Новый год, как обычно – встречаем в лесу!

– Прямо в лесу? – Вере показалось, что она ослышалась. – А как обратно? Транспорт тут в новогоднюю ночь не ходит.

– А зачем нам обратно, – улыбнулся Борис. – Там же и ночуем. Высыпаемся как следует, безо всяких московских бахалок-фейерверков. А потом на вечерней «кукушке» – домой! Вот как сегодня.

– Но там же холодно! – Вера все не могла поверить, что он говорит серьезно.

– Это у костра-то? Да под тентом? Да в теплой куртке? А потом еще в спальнике пуховом? Еще и жарко может быть. Зато, представляете – шампанское прямо из сугроба! Пельмени с приправами на костре! И Дед Мороз прямо тут, рядом с вами! – при этих словах Борис загадочно улыбнулся в усы.

– Мы и свадьбу нашу праздновали в лесу! – расслабленно откинулась на его плечо Аурика, сладко потянулась – как охотничья собачка после хорошего дня. – Как раз в новогоднюю ночь. Лучшая сказка в жизни… А знаете что, – в глазах ее зажегся озорной зеленый огонек, она быстро переглянулась с Борисом, подняла брови – тот едва заметно кивнул. – Давайте с нами в этом году!.. Да вы не бойтесь, в снегу ночевать не заставим. Встретим вместе Новый год, а потом проводим вас до Осиновой. Правда, проводим? – обернулась она к мужу.

У Веры загудело в голове – сотни разных мыслей зароились вдруг, словно комары на мшаре. Новогодняя ночь в лесу – это звучало абсурдно. Нет, нет, конечно, это не для нее, она никогда не сможет…

И в то же время было в этой идее что-то, неудержимо тянувшее ее к себе. Будто зов пропасти, когда стоишь на краю какого-нибудь провала – или на вершине высокого здания. Бездна манит, зовет, притягивает – и все труднее заставить себя отвернуться.

– Нет, нет, – помотала Вера головой, стряхивая морок. – Я не могу, я… У меня ведь муж. Мы всегда встречаем Новый год вместе, поедем к его родителям…

Мысль о том, чтобы позвать Андрея с собой в лес, даже не пришла ей в голову. Это было бы еще абсурднее новогодней ночи в сугробах.

– Ну, как знаете, – хитро прищурилась Аурика. – В случае чего, наши телефоны у вас есть. Кстати, конечная!

«Кукушка» мягко подкатилась к станции Кривандино.